Прекрасная дикарка - [64]

– Очень просто, – деловито пояснила Изабелла, усаживаясь обратно за стол. – Я всего лишь не выбрасывала использованные накануне презервативы, вот и все.

– Что она несет?! – взвизгнула все та же дамочка, но ее тут же заткнули почуявшие невероятную сенсацию остальные журналисты.

А Изабелла тем временем устроилась поудобнее, закинула ногу на ногу и высокомерно осмотрела собравшихся в зале. Сидевшая за столом женщина больше не выглядела ни хрупкой, ни беззащитной, ни нежной. И если в природе обычно из уродливой и корявой куколки появляется прелестная бабочка, то здесь, сейчас, произошла обратная метаморфоза. Прелестная красотка превратилась в нечто омерзительное и тошнотворное, вызывающее одно желание – раздавить гадость немедленно.

Хотя черты лица и остались прежними, утонченными и красивыми, изменилось только выражение этого лица.

Вместо нежности, преданности, любви из глаз черным гноем сочилось ЗЛО.

– Скажите, – теперь адвоката никто больше не перебивал, – почему именно Майоров? Что он вам сделал такого?

– Мне лично? – усмехнулась Изабелла. – Ничего. Это он Жанке с Мишкой насолил, в тюрягу их засадил когда-то.

– Каким еще Жанке с Мишкой?

– А вон сидят, – кивок в сторону сжавшихся Кармановых. – Это сестра моя двоюродная, Жанка Евсеева, и ее муж, Мишка. Они все и придумали. Еще когда на зоне были. Жанка первой освободилась, нашла меня, из психушки вытащила. Под Майорова подложила, а я и не против была, он классно трахается. Правда, когда Анька, первая жена Майорова, куда-то слиняла, сеструха моя долго бесилась. Она ведь Аньку даже больше самого Майорова ненавидела. Ну вот, – Изабелла отпила воды и тем же скучным голосом продолжила: – В общем, теперь у них остался только Майоров, и родственнички занялись разработкой плана. Мишка больше не хотел ошибаться, поэтому все продумал очень здорово, Майорову ни за что из зоны не выйти теперь.

– Заткнись, дура! – заорал Карманов, попытавшись вскочить с места, но тяжелая ладонь генерала Левандовского удержала его.

– Сам дебил, – презрительно фыркнула Изабелла. – Хотя придумал все классно. Ох, как же мне нравилось пускать кровь этим девкам! Сучки балованные, как они визжали! Как унижались, как ноги мне лизали, умоляя о пощаде! Жаль только, что очень редко мне развлекаться давали, всего раз в месяц. Но хоть интересно стало, а то до этого, пока Мишка срок досиживал, мне скучно было. Нет, кино – это здорово, Майоров тоже ничего, но крови, я так хотела крови!

Из глаз сидевшего за столиком существа окончательно исчезли последние искорки разума, оно оскалилось и зарычало, шумно нюхая воздух. Потом поднялось и медленно, крадучись, двинулось в зал, не отрывая горящего взгляда от той самой дамочки, что недавно так рьяно защищала бедную девушку.

Дамочка тоненько, на ультразвуке, завизжала, существо ухмыльнулось и, плотоядно облизнувшись, продолжило свой путь.

– Охрана! – боязливо вякнул кто-то из присутствующих.

Но охрана не понадобилась.

Когда до выбранной жертвы осталось не больше метра, существо вдруг конвульсивно задергалось, словно от удара током, и, закатив глаза, популярная актриса и новая муза Алексея Майорова, утонченная и сексапильная Изабелла Флоренская грохнулась на пол, где и осталась сидеть, пуская слюни, в расплывающейся под ней зловонной луже.

ЭПИЛОГ

– Кушай, Алешенька, кушай, – ласково проворковала Ирина Ильинична, подкладывая на тарелку очередной румяный пирожок. – Похудел-то как, осунулся! А седины сколько прибавилось! – она провела рукой по густой вьющейся шевелюре Майорова. – Бедный ты мой мальчик, сколько же на тебя всего свалилось!

– Мальчик! – усмехнулся Алексей. – Довольно потрепанный мальчик, прямо скажем.

– Ну не девочка же, – сидевший рядом Виктор подтолкнул друга локтем. – Или я чего не знаю? В СИЗО свои порядки, да и статья у тебя была пикантная…

– Витенька! – укоризненно покачала головой хозяйка дома. – Как тебе не стыдно! Тут же дети, между прочим!

– Это кто дети? – немедленно возмутилась Инга. – Мне, между прочим, уже восемнадцать исполнилось, бабуля, и я учусь на первом курсе журфака МГУ. А для журналистов запретных тем не существует! Дядька Алька! – она вскочила со своего места и, подбежав к Алексею, звонко чмокнула его в макушку. – Как же здорово, что вся эта гнусь осталась позади! Если бы ты знал, как мы все за тебя переживали! Папка даже гастроли отменил, бабуля на пару с Катериной пытались затопить нашу квартиру слезами, а Май, – услышав свое имя, постаревший, но все еще грозный пес, лежавший у камина, поднял голову, – есть отказывался, представляешь? Мы уже думали, что наш старичок не выживет. А ты там дулся на нас и никого видеть не хотел!

– Просто я… – Мальчики не плачут, они мужественны и сильны, но куда же девать перехватывающие дыхание эмоции? Алексей на секунду закрыл глаза, глубоко вздохнул, пытаясь убрать дрожь из голоса, и продолжил: – Я думал, что вы поверили обвинениям, поверили в то, что я делал все это…

– До седых волос дожил, а ума так и не набрался, – шутливо проворчал генерал. – Артур, – повернулся он к сыну, – если следовать поговорке «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», ты, получается, такой же болван, как и твой друг?