Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [93]
Вечером в субботу, 15 марта, Дьяченко отправилась в Нижний Новгород на машине. Юмашев позвонил Немцову и сказал ему об этом, когда та уже была в дороге. Как раз в это время Немцова уговаривал Березовский. “Знаешь что? Я буду разговаривать только с Борисом Николаевичем”, – сказал ему Немцов> 14. Узнав, что в Нижний следом едет дочь президента, Березовский сразу исчез. “Это вообще свинство, – сказала Немцову Татьяна, когда приехала. – Просто беспредел. Он услышал, что мне папа дал задание. И приехал первый, чтобы показать, что он главный”> 15.
Они проговорили много часов, и после уговоров, упреков и слез Немцов сдался. “Как он потом говорил, его убедил мой последний аргумент, – рассказывает Юмашева, – когда я сказала: Боря, когда у тебя были тяжелые моменты, папа тебе всегда помогал. А сейчас помощь нужна ему. Ты должен это сделать. Ты не можешь отказаться”> 16. Она уезжала, еще не получив четкого ответа, но уже понимая: Немцов согласен.
В будущем Немцов придет к выводу, что переезд в Москву стал главной ошибкой в его жизни. “Мог ли я стать преемником без переезда в Москву, минуя московские палаты и борьбу с олигархами? – рассуждал он. – Наверное, да. Красивая должность оказалась тупиковой веткой”> 17. На самом деле никто не скажет, как сложилась бы его карьера, откажи он тогда Ельцину в его просьбе. Прошли ранние 90-е, время романтических надежд и быстрых карьерных взлетов. Общество испытывало ностальгию и раздражение, чувство унижения от того, что Россия не играет ведущую роль в мировых делах. В политической жизни расчет, связи и финансовые интересы уже весили больше, чем ценности, порыв и удача. Теперь в почете были основательность и солидность. Ветер российской истории, несколько лет назад вынесший Немцова на самый верх, утих. Парадоксальным образом, поражение коммунизма на выборах 1996 года ударило и по демократическим идеалам. Как будто коммунизм и демократия составляли единый идеологический нерв, борьбу противоположностей, и если теряла свой смысл одна, то рушилась и другая. Там, где еще недавно демократы боролись с коммунистами, укреплялся новый тип политика – крепкий хозяйственник.
Но отказать Ельцину Немцов не мог. Во-первых, чисто по-человечески. “Это для политика, наверное, неправильно, а для человека, а тем более для друга, это замечательно”, – говорит Фридман> 18. Во-вторых, политически. К 1997 году у демократов накопилась масса претензий к Ельцину, но сформировать альтернативную политическую силу они не смогли. И отказать президенту, вероятно, значило разойтись с ним и остаться за бортом могущественной коалиции. “Были сделаны предложения, от которых невозможно было отказаться, – объяснял потом Немцов. – Я просто не знаю ни одного примера, чтобы президент лично попросил и ему кто-нибудь отказал”> 19.
Была и третья причина согласиться на переезд: Немцову наскучило быть губернатором. В 1990-х годах пять с лишним лет были почти что вечность. Как любой засидевшийся во власти лидер, Немцов бронзовел в Нижнем Новгороде, ему там стало тесно. “Я тогда сидел на хозяйстве, и, когда он приезжал из Москвы или из Америки, я ему рассказывал, сколько дорог построено, где коровник сгорел и так далее, – рассказывает Юрий Лебедев. – И я видел, что ему это было неинтересно. Он уже перерос себя как губернатор. Ему, конечно, надо было расти”> 20. На самом деле Немцов хотел в Москву, в центр, туда, где кипит жизнь, – даже ценой своих возможных перспектив, потому что был нетерпелив и потому что любил политику больше, чем делать политическую карьеру. И много раз впоследствии это свойство его характера давало о себе знать.
Жене Раисе Немцов пересказал свой разговор с Татьяной: ситуация очень сложная, у правительства, в отличие от него, очень низкий кредит доверия, и надо помочь Ельцину. Около девяти часов вечера он позвал Юрия Лебедева и попросил провести за него совещание в понедельник – ему надо в командировку в Москву. Лебедев отчетливо это помнит: “Я ему говорю: «Боря, я понял, что тебя заберут в Москву. Слушай, я тебе хочу дать совет: не ходи туда. Тебя там съедят, не ходи. Подожди еще немножко». Он мне: «Юра, так, спокойно, никуда я не пойду, я все понимаю, завтра тебе позвоню»”> 21.
Утром в понедельник, 17 марта, Немцов улетел в Москву. Лебедев провел вместо него оперативное совещание и после обеда зашел в приемную губернатора. В приемной был включен телевизор. “Ну что, Борис Ефимович, очень интересный вариант, – говорил с экрана Борис Ельцин. Он сидел в своем кабинете. Было видно, что он доволен. По правую руку от него сидел Немцов. – Два молодых, вы и Чубайс, в правительстве. Создаете такую же свежую, молодую команду. С листа белого”.
Через две минуты журналисты уже поздравляли Немцова с новой должностью первого вице-премьера российского правительства. А еще через минуту в приемной зазвонил телефон. “Это вас”, – сказала Лебедеву секретарь. Лебедев взял трубку. Звонил Немцов:
– Так, спокойно, вернусь, увидимся, все расскажу. И не надо меня встречать.
– Нет уж, – отвечал Лебедев, – ты теперь вице-премьер, тебя теперь нельзя не встречать
