Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [193]
Немцов жестко критиковал Путина и построенный им режим. “Многие считают меня наивным, – говорил он, – и я знаю, что политику считают циничным и грязным делом. Мне об этом напоминают ежедневно. Но если есть возможность говорить правду, не надо пренебрегать этой возможностью. Я готов дорого заплатить за то, чтобы быть свободным человеком и говорить правду”> 17. Немцова – и не его одного – уже очень редко звали на федеральное телевидение. Произнесенная спикером Думы Борисом Грызловым в конце 2003 года фраза “Парламент не место для дискуссий”[56] давно стала крылатой, на телевидении царила цензура, и политическая дискуссия постепенно перемещалась в Живой Журнал, первую полноценную социальную сеть того времени. Появились первые известные блогеры, блогерская субкультура и даже клубы, где блогеры встречались и проводили дебаты. На одни из таких дебатов пришел Немцов – чтобы поспорить с депутатом Дмитрием Рогозиным, тем самым националистом, который не так давно ходил в фаворитах у Путина и хотел возглавить его партию, а потом громил СПС во главе партии “Родина”.
Рогозин не случайно оказался на одной сцене с Немцовым. После триумфальных результатов на парламентских выборах в начале 2005 года он возглавил протест против монетизации льгот – реформы, смысл которой заключался в том, чтобы заменить оставшиеся с советских времен натуральные льготы для различных категорий населения денежными компенсациями, и которая вызвала массовое недовольство в стране. Реформа оказалась настолько непопулярна, что даже ударила – впервые – по рейтингу Путина. Рогозин всегда хотел быть ближе к Путину, однако его занесло: вместе с несколькими депутатами он устроил в знак протеста голодовку в стенах парламента. Этой ошибки Кремль ему не простил. Партию “Родина” с ее ксенофобскими и весьма популярными лозунгами сначала сняли с выборов в московский парламент – после того как она выпустила предвыборный ролик с призывом “очистить Москву от мусора” (то есть от кавказцев), – потом сняли со всех остальных выборов, затем заставили Рогозина выйти из партии, а после расформировали и саму партию. К осени 2006 года Рогозин, хотя все еще был депутатом, остался ни с чем.
Осенью 2006 года резко обострились и без того напряженные отношения между Россией и Грузией: президент Грузии Михаил Саакашвили выставил из страны нескольких российский военных, обвинив их в шпионаже. В ответ российские власти развернули антигрузинскую кампанию: было остановлено авиасообщение, начались проверки грузинского бизнеса в России и массовая депортация грузинских граждан. Кампания наложилась на и без того сильные ксенофобские настроения, направленные в основном против кавказцев. В середине октября, когда Немцов с Рогозиным дебатировали друг с другом, кампания была в самом разгаре.
В набитом битком и насквозь прокуренном зале ночного клуба стоял гвалт. Ведущему приходилось почти кричать, чтобы представить Немцова и Рогозина и разъяснить суть спора. “По улицам Москвы ходят люди со значками «Я – грузин», – говорил ведущий дебатов. – Вроде их никто не трогает, зато трогают грузин настоящих. Их задерживают, закрывают рестораны, закрыты некоторые казино. Некоторые считают это этническими чистками. Другие считают, что это перегибы вполне нормальной политики. Некоторые из принципа болеют за грузинских теннисистов на Кубке Кремля. А другие хоть завтра готовы идти на войну с Грузией”> 18.
Рогозин поддерживал антигрузинскую кампанию. Немцов ее решительно осуждал. Он говорил, что борьба с преступностью должна вестись по закону, а не по соображениям политической целесообразности – “А будем не дружить с армянами, будем бороться с армянской [диаспорой]?” – и что присоединять Южную Осетию и Абхазию, две грузинские республики, не признававшие грузинскую власть, ни в коем случае нельзя. “Весь мир воспримет Россию как агрессора, – говорил Немцов, – и в блокаде окажется не Грузия, а наша огромная страна”.
Ведущий дебатов, высокий, статный, веселый 30-летний молодой человек, держал нейтралитет. Публика его хорошо знала – как популярного блогера и начинающего политика, устраивавшего шумные акции протеста против точечной застройки в Москве. Его звали Алексей Навальный. Это была его первая встреча с Немцовым. “Борис Ефимович, – спрашивал Немцова Навальный, – вы же тоже считаете, что Рогозин опасен? Перед выборами у вас была риторика: «Не дай бог Рогозин придет к власти». Так нужно его закатывать в асфальт или не нужно?” – “Так его уже закатали, – отвечал Немцов, – вы что, не видите, он уже здесь, с нами. Мы оба молодо выглядим, крепкие ребята, он гандболом занимался, я виндсерфингом занимаюсь. А они нас закатали, и того и другого, хотя мы из разных политических лагерей. Потому что они боятся людей со своим мнением, и неважно, демократ ты или национал-патриот. Я по многим вопросам не согласен с Рогозиным, но с одним я не могу согласиться: я был против, когда его партию повсеместно снимали с выборов. Они зачистили поляну до такой степени, что глас теперь слышен только в подземелье”> 19.
