Предводитель волков. Женитьба папаши Олифуса. Огненный остров - [24]
— Хорошо, дайте мне кольцо на сохранение до дня нашей свадьбы, а тогда я отдам вам его, чтобы его освятили.
— Я только этого и хочу, Аньелетта: я мечтаю увидеть кольцо на вашей хорошенькой ручке. Вы очень верно заметили, что оно велико вам. Я сегодня иду в Виллер-Котре; мы снимем мерку с вашего пальчика, и я отдам кольцо господину Дюге, ювелиру, чтобы он его уменьшил.
Улыбка снова появилась на губах Аньелетты, а слезы на ее глазах мгновенно высохли.
Она протянула Тибо свою маленькую ручку.
Тибо с минуту подержал ее в своих, поворачивая то вверх то вниз ладонью, потом поцеловал.
— Ой, — сказала Аньелетта, — не надо целовать мою руку, господин Тибо, она недостаточно красива для этого.
— Тогда дайте мне что-нибудь взамен.
Аньелетта подставила ему лоб.
Потом с детской радостью попросила:
— Давайте примерим кольцо!
Тибо стащил кольцо с пальца и, смеясь, хотел надеть его на большой палец Аньелетты.
Но, к крайнему его удивлению, кольцо оказалось слишком тесным и не прошло через сгиб.
— Смотри-ка! — изумился Тибо. — Кто бы мог подумать!
Аньелетта засмеялась.
— В самом деле, забавно, — сказала она.
Тибо примерил кольцо на указательный палец Аньелетты. Кольцо отказалось налезть и на него.
Тибо попробовал надеть его на средний.
Можно было подумать, что кольцо все сильнее сжимается, как будто боится запачкать эту девичью ручку.
После среднего Тибо попробовал надеть кольцо на безымянный палец.
Он сам носил кольцо на этом пальце.
И снова его постигла неудача.
Чем дольше продолжался опыт, тем сильнее дрожала ручка Аньелетты, а у Тибо пот катился градом со лба, как будто он выполнял самую изнурительную работу.
Он чувствовал, что во всем этом есть нечто дьявольское.
Наконец очередь дошла до мизинца Аньелетты.
На этом тонком, хрупком, прозрачном мизинчике кольцо должно было болтаться, как болтался бы браслет на пальце Тибо; но этот мизинчик, как ни старалась Аньелетта, так и не пролез в кольцо.
— Ах, господин Тибо! — воскликнула девушка. — Что все это означает, Боже мой!
— Кольцо сатаны, вернись сатане! — и Тибо с силой бросил кольцо на камни, надеясь, что оно разобьется.
От кольца посыпались искры, словно от удара о кремень, оно отскочило назад и само наделось Тибо на палец.
Аньелетта, видевшая все это, смотрела на Тибо с ужасом.
— Ну и что здесь такого? — стараясь взять дерзостью, спросил башмачник.
Аньелетта не ответила.
Только взгляд у нее становился все более испуганным.
Тибо не мог понять, что она увидела.
Аньелетта медленно подняла руку и, показывая пальцем на голову Тибо, сказала:
— О господин Тибо, господин Тибо, что это у вас?
— Где? — спросил Тибо.
— Вот! Вот! — повторяла Аньелетта, все больше бледнея.
— Да где, в конце концов? — закричал башмачник, топнув ногой. — Скажите, что вы там увидели.
Но вместо ответа девушка закрыла руками глаза, закричала и в страхе пустилась бежать со всех ног.
Тибо, совершенно ошеломленный происшедшим, даже не пытался ее догнать.
Он не двигался с места — растерянный, онемевший, не в силах пошевелиться.
Что такого страшного увидела на нем Аньелетта? И на что она указывала пальцем?
Был ли он отмечен той печатью, которой Господь заклеймил первого убийцу?
Почему бы и нет? Разве Тибо не убил человека подобно Каину и не сказал ли кюре во время последней проповеди в Уаньи, что все люди — братья?
Это ужасающее подозрение терзало Тибо.
Прежде всего ему надо было узнать, чего так сильно испугалась Аньелетта.
Он подумал было отправиться в Бур-Фонтен и посмотреться в зеркало.
Но что, если он в самом деле отмечен роковым знаком и кто-нибудь еще увидит этот знак?
Нет, надо найти другое средство.
Конечно, он мог надвинуть шляпу поглубже на лоб, добежать до Уаньи и посмотреть на себя в осколок зеркала, но это займет слишком много времени.
В ста шагах от того места, где он сейчас стоял, тек прозрачный, как хрусталь, ручей, питавший пруды Безмона и Бура.
Тибо мог увидеть в нем себя как в самом лучшем зеркале Сен-Гобена.
Он отправился к нему и, опустившись на колени, посмотрел на свое отражение в воде.
У него были те же глаза, тот же рот, на лбу никакого знака не было.
Тибо вздохнул свободнее.
Но ведь что-то должно было испугать Аньелетту.
Тибо склонился ниже над прозрачной водой и тогда разглядел среди черных завитков, падавших ему на лоб, что-то блестящее, искрящееся.
Он нагнулся еще ближе к воде и теперь увидел на голове красный волос.
Но это был цвет необычный, не похожий ни на светло-рыжий, ни на морковный, ни на оттенок бычьей крови, ни на пунцовый. Волос был огненно-красного цвета и горел, как самое яркое пламя.
Не доискиваясь, откуда у него появился волос такой необычной окраски, Тибо попытался вырвать его.
Он свесил к воде прядь, аккуратно ухватил пламеневший в ней страшный волос большим и указательным пальцами и с силой потянул.
Волос не поддавался.
Тибо решил, что взялся за него недостаточно крепко, и решил действовать по-другому.
Он накрутил волос на палец и очень сильно дернул.
Волос разрезал кожу на пальце и остался на месте.
Тибо обернул строптивый волос вокруг двух пальцев и вновь стал тащить его.
Волос приподнял кожу на голове, но вышел из нее не больше, чем если бы Тибо обратил свои усилия на дуб, протянувший ветви над ручьем.
