Предупреждение путешествующим в тумане - [32]

Мне рассказывала Бессонова, в какой переплет вы попали…

— Нина?

— Мы знакомы… Мы дружили… как это называется — семьями. Я ведь учился с Олегом на одном курсе. После окончания вместе работали на «Скорой помощи». Потом он переехал сюда и перетащил меня за собой.

— Олег — это кто?

— Как кто? Бессонов, конечно.

Странно, впервые Бессонова называли по имени. Наверное, они и в самом деле дружили.

— Сначала мы вместе ухаживали за моей будущей женой. У нее, знаете, был потрясающий цвет глаз — фиолетовый. И черные-черные волосы. Она словно неземная была…

Старуха бессмысленно смотрела в окно.

— Она вышла за меня.

Старуха зевнула, затем апатично посмотрела на нас.

— Через год, как мы поженились, сыграли вторую свадьбу. Олега и ее подружки. Этой подружкой была Нина. Не знаю, счастливо ли мы жили. Думаю, не очень. Работы для нее по специальности не нашлось. Правда, шила местным дамам наряды. Ведь на мою зарплату не очень разгуляешься. Детей не было. Забот тоже особенно никаких. Обедал я на работе, белье в прачечную сам относил. Жить бы и жить… Дайте сигарету. Вообще-то я не курю.

Он затянулся и закашлялся. Лицо побагровело и на лбу вздулись вены. Достал платок, вытер рот, раздавил сигарету в блюдце, которое стояло на столе.

— Пять лет назад я случайно увидел у нее в сумочке шприц. Поначалу не придал этому значения. А потом понял — она колет морфин… Я врач, и имел дело с наркотиками. Еще в институте один раз, ради любопытства, сам попробовал. Знаете, своего рода драматическая медицина. Опыты на себе. Дурость, конечно, но со студентами-медиками такое случается. Сколько из-за этого хороших ребят погибло, стало наркоманами… Меня пронесло — тут ведь тоже предрасположенность. А вот ее…

Он замолчал, провел ладонью по лицу.

Потом снова поднял голову. — Я устроил ее в лечебницу. А потом выяснилось — она только набралась там «жизненного опыта» у таких же пациенток? но с большим «стажем». Этот ««опыт» и помогал ей добывать наркотики — денег, во всяком случае, она у меня не просила. Когда у Бессонова появилась Вера, мы решили не повторять ошибку с лечебницей.

— Каким образом? — спросил я.

— Решили поселить их вместе — так легче наблюдать.

— А им так было легче доставать наркотики и обмениваться «опытом»?

— Я понимаю, что вы имеете в виду. Другого выхода не было. Между прочим, в ту ночь, когда погибла Вера, моя жена была у Аннушки… Это медсестра, я долго с ней работал, она все знает. Сейчас на пенсии, и когда есть время и силы, берет мою жену к себе. Так что насчет обмена «опытом» — вы не правы. И кстати, будь их в ту ночь двое, может, не случилась бы трагедия.

— Да, — я покачал головой, — но что бы изменилось, а?

— Понимаю. Мы искали источник — откуда у них появляется морфин. Олег заподозрил кое-кого в нашем институте. Может, вы знаете — морфин хранится по списку «А». Иными словами, выдается строго определенное количество, потом мы отчитываемся пустыми ампулами, подписывается акт, и использованные ампулы уничтожаются. Но ведь никто не знает — сдаются ли те же самые ампулы, которые выдали, или нет? Вы меня понимаете? Если у вас есть пустые ампулы, вы можете их сдать, а себе оставить с морфином… Никто же не способен проконтролировать, сколько препарата израсходовано на самом деле, весь отчет, так сказать, только по стеклотаре. Есть масса других лазеек. Но мы решили проверить этот путь. Олег пометил все — упаковки, ампулы.

— А как же он ампулы умудрился пометить?

— Алмазом. Нанес царапину на стекло. Взял для этого у жены колечко с бриллиантиком. А потом через Веру скупил большую партию морфина у местных жучков. И в первый же раз попалась меченая упаковка. Сузили круг поисков. Решили проверять медсестер по очереди. Но… Потом Олег куда-то исчез. Не знаю, что он задумал…

— Кажется, я видел меченую упаковку. Из первой партии.

— Где? — мужчина вскочил.

Я внимательно посмотрел на него:

— Не имеет значения. Я могу ошибиться.

— Нет, вы должны, вы обязаны мне сказать!

— Почему вы меня торопите?

— Да потому, что с вами могут поступить так же, как с Олегом!

— А что произошло с Олегом?

— Я не знаю… Но чувствую…

— Мертвый! — старуха вдруг рванулась ко мне, и я увидел, как позеленело ее лицо и встали дыбом волосы. — Ты уже мертвый! Она придет, она пришл-а-а-а!

Мужчина поймал ее сзади за локти, но старуха корчилась и кричала, пока я выходил из квартиры и закрывал за собой дверь.

Я и в самом деле мертвый. Уже много лет. Только никому об этом не рассказываю.

* * *

Во дворе я огляделся. Мой старый знакомый в светлом плаще и шляпе с мягкими полями оказался неподалеку, на скамейке рядом с детской песочницей. Я приметил его час назад у газетного киоска.

Чужие отпрыски резвились у его ног.

С трудом удержался, чтобы не помахать ему рукой. Не то, чтобы он был растяпа. Просто у меня на это глаз наметан.

Сажусь в машину и в зеркальце вижу, как малый делает кому-то знаки. Трогаюсь с места, и почти одновременно со мной от бровки отваливают серые «Жигули». Не знаю, связано ли это с жестикуляцией юноши. Но лучше подстраховаться.

Спокойно продвигаюсь к центру, а серая легковушка плотно сидит на хвосте. Случай подвернулся на перекрестке — проскакиваю его на красный свет перед самым носом грузовика и слышу за собой визг тормозов. Финита…