Предтечи будущих побед - [39]

— Я не стану с тобой, Александр Григорьевич, обмениваться колкостями. Не тот случай. Я, в отличие от покойного Бутина, не общался никогда с тобой честно и откровенно, тэт-а-тэт. И вот хочу, хоть и поздновато, но исправить эту ситуацию.

— Ну-ну, попытайся, — не скрывая скепсиса в голосе, подначил его Лукашенко.

— Мы с тобой уже далеко не молодые люди. Сколько нам жить осталось? Воробью на один поклев.

— Ты меня заранее не хорони. В нашем роду до 90 лет доживали, — попробовал заерепениться белорус.

— Я и не хороню. Дай Бог и тебе долгой жизни. А только, сколько не старайся, а гроб еще никого не минул. Все там будем. Вот я и хочу, как человек, проживший бóльшую часть жизни, спросить у такого же, ты сам-то веришь, что захваченные вчера парни что-то замышляли против тебя?

— Не захваченные, а задержанные, это, во-первых, — поправил своего коллегу Лукашенко. — А во-вторых, почему бы и не верить? Я, в отличие от некоторых, своим спецслужбам доверяю, — намекнул он на недавнее предательство руководства ФСО России.

— Я не юрист, половину жизни провел за рычагами танка, но даже моего скромного понимания хватает на то, чтобы понять простую истину — государственный переворот не совершают с гондонами наперевес. Для этого нужно что-нибудь посущественнее. Да и одного взвода для дел подобного рода будет, пожалуй, маловато.

— Я, как ты знаешь, тоже не юрист, а «колхозник», как там у вас в Москве принято меня называть. Но и меня Бог умишком не обделил. Да, при них не нашли никакого оружия. Это верно. Но кто тебе сказал, что террористы, замышляющие государственный переворот, будут накануне в открытую расхаживать с автоматами в руках. Нет. Они держат их в укромных местах, чтобы достать в решающий час, — парировал слова Афанасьева президент. — И вот еще что. У вас там, в военных академиях наверняка ведь проходят историю? А ведь она, эта история, знает немало случаев, когда власть свергали и гораздо меньшим количеством людей. А по нашим сведениям в лесах под Минском где-то еще шныряют около двухсот боевиков.

— Александр Григорич, ты же умный человек, ну вот скажи мне, раз уж я такой недотепистый попался, зачем России, у которой и так проблем, как говорится, вагон и маленькая тележка, затевать еще и эту дурацкую авантюру? Или нам мало головной боли с Украиной?

— Я не нейрохирург, — встопорщился Лукашенко на вопрос Афанасьева, — а потому и не могу знать, что за тараканы бегают в ваших головах, пребывающих в эйфории от промежуточной победы над Украиной, полученной малыми средствами. Может и Белоруссию решили таким или схожим образом подгрести под себя? Обезглавленную страну всегда легче захватить. Я уже давненько наблюдаю, как раскручивается истерика в ваших СМИ по поводу меня. Даже не скрывают желания поскорее избавиться от «никчемного Батьки», с его многовекторностью и при этом желанием жить за счет вас.

— Ну, положим, СМИ и ко мне в этом плане неровно дышат, называя и диктатором и узурпатором. И что? Лично ты можешь предъявить мне, что я или кто из моего окружения высказывался где-нибудь в подобном духе? — не согласился Афанасьев с доводами «Грыгорыча».

— А зачем мне это слушать? Мне достаточно знать, что моим главным оппонентом на выборах является Бабарико — сотрудник вашего «Промгаза».

— Не передергивай, Александр Григорич, никакой он не сотрудник «Промгаза». И ты это прекрасно знаешь. Он директор созданного на паях «Белпромгазбанка», — возразил Валерий Васильевич, в душе, однако понимая слабость своей аргументации.

— Где контрольный пакет принадлежит твоему Мюллеру, — закончил мысль Лукашенко.

— Да ладно, тебе, Александр Григорич! У меня у самого этот «Промгаз» колом торчит из одного места со своим медиа-холдингом, «Дождем» и «Эхом».

— А что, ладно?! — гнул упорно свою линию Батька. — Все очень логично: меня в расход, а у вас уже и кандидат на мое место имеется.

— Вот не пойму я тебя Александр Григорич, сам ты до такого додумался или кто из доброхотов подсказал? Макей там или Вакульчик…

— Ты, Валерий Василич, не пытайся вбить клин между мной и моими людьми. Не получится. Они честные и преданные мне люди. Знаю я вашу москальскую натуру: все норовите половить рыбку в чужом пруду. И я теперь почти уверен, что именно уши «Промгаза» торчат из этого дела. Ну да ничего. Мои ребятки поспрашивают, как следует, кто платил денежки вашим террористам.

— Уж в чем-чем, а в умении твоих ребятишек я ни капли не сомневаюсь. При желании они сумеют добиться от них, каких угодно показаний. Да, ты я вижу и сам в этом уверен, раз еще до суда называешь их террористами, как и твой начальник следственного комитета.

На том конце Лукашенко издал какие-то непонятные булькающие звуки, означавшие то ли смех, то ли наигранное возмущение.

— Вот, поэтому я тебе и звоню сейчас и не прошу ничего из того, что хоть как-то бы умалило твою честь или суверенитет. Я даже не прошу, чтобы ты отпустил их. Я всего-навсего лишь прошу тебя, во-первых, провести действительно тщательное и честное расследование произошедшего, без переусердствования в плане физического воздействия, ибо и мне удивительно, как люди готовившиеся лететь в Ливию попали к тебе. Во-вторых, прошу тебя, на основании подписанных нашими странами документов о консульской помощи, допустить наших дипломатических представителей к задержанным, с целью выяснить каким образом их занесло к Белоруссию. И в-третьих, очень тебя прошу, не выдавай их украинской стороне, чего бы тебе украинцы не сулили. Как видишь, я не прошу тебя ни о чем запредельном. Если ты прислушаешься к моей просьбе, то взамен получишь гораздо больше, чем тебе могут предложить они.