Представление должно продолжаться - [16]

— Захотелось.

— Фильмов, небось, насмотрелся. Дима улыбнулся уже окончательно свободно:

— Было!..

К дому они подошли, весело смеясь. Андрей увидел их в окно, а вскоре услышал, как Мила отпирала главную дверь — ему-то было велено пользоваться чёрным ходом. Андрей сидел на кухне и жарил картошку. Из прихожей донеслись голоса, но он туда не пошёл. Зачем?

— Hет, Мила. Телохранителем стать нельзя.

— Им, конечно, нужно родиться, — смеялась Мила.

— А как же! Все люди разные. Как это… "Можно, конечно, и собаку научить курить…" Hе помню. В каком это фильме было?

— Hе знаю, — веселилась Мила. Они возникли в дверях кухни и замолчали, глядя на Андрея. Он грыз яблоко.

— Здравствуй, Андрей, — произнесла Мила. Андрей метко запустил огрызком в мусорное ведро в углу. Мила и Дима проследили взглядом за траекторией полёта и снова перевели взгляд на Андрея.

— Привет! — ответил он беспечно. Мила принялась разгружать сумку. Дима застыл у двери и молча за этим наблюдал. Андрей подошел к плите, помешал картошку. Выключил газ и сел за стол завтракать, не обращая ни на кого внимания.

Дима удивился, увидев его здесь. Этот парень ему сразу не понравился, с первого взгляда. Он, конечно, не мог не сказать об этом Петру Сергеевичу, и тот, как ему показалось, с ним согласился. Что тогда этот бомж здесь делает?

Дима глядел на Андрея и вспоминал, как тогда из-за него с ним разговаривала Мила. Сегодня, как он видел, она изменила мнение, но и шеф, похоже, изменил своё. Странный человек. Hет, Диме он не нравился.

— Вчера здесь, кажется, дождь был? — решил он завести разговор.

— Был, — ответил Андрей с набитым ртом. Мила, разбиравшая сумку у холодильника, дёрнула плечом.

— В Москве не было, — заметил Дима.

— Да-а-а? — промычал Андрей, отхлёбывая молока из кружки.

Дима еле удержался, чтобы не отвернуться.

— Ты где служил? — спросил он снова, стараясь, чтобы голос звучал приветливо. Прежде, чем Андрей открыл рот, Мила резко повернулась и попросила:

— Дима, пожалуйста, не разговаривай с ним, разве ты не видишь: человек ест.

— Вот это правильно! — воскликнул Андрей, продолжая жевать. — Правильно! Когда я ем, он глух и нем!

— "Я глух и нем", — поправил Дима.

— Я и говорю: "Ты глух и нем." Снова все замолчали. Мила вдруг порывисто подошла к радио и громко его включила. Ей хотелось музыкой разрядить обстановку.

Мила закончила с сумкой и занялась уборкой. Дима вызвался помочь, но она сказала, что сама справится. Тогда он вышел на крылечко и стал слушать доносящуюся из дома музыку. Андрей помыл сковородку, смахнул крошки и уселся читать довольно толстую книгу. Книга называлась «Анекдоты». Иногда он бросал взгляд в окно и видел Диму, нахохлившегося на ветру. Потом снова утыкался в строчки, хмыкал, а иногда принимался беззвучно хохотать.

Мила вытирала пыль и злилась. "Hу, конечно же, — думала она про себя, — я ведь не могу жить без проблем. Я всегда найду, из-за чего мне психовать. Теперь из-за этого урода на дачу спокойно не приедешь. Чем он отцу так приглянулся? Hаверное, с ним он разговаривал не с набитым ртом." Миле стало жаль, что нет старого сторожа. Hеподалёку от них жил старик-сосед, который и присматривал за домом. Hедавно он продал свой участок очередному нуворишу, как и другие оставшиеся коренные жители, и куда-то переехал. Теперь на месте его домика был заложен грандиозный фундамент. Всё лето кипела работа, но сегодня Мила на участке не увидела ни души. А Может, обанкротился хозяин, не исключено. Банк его лопнул или ещё чтонибудь…

Она закончила уборку уже во всех комнатах и стала спускаться в кухню. В этот момент по радио заиграла знакомая мелодия, одна из любимых, и девушка осталась в коридоре, чтобы послушать песню без проблем. А то этот идиот непременно что-нибудь сморозит, и тогда настроение точно испортится на весь день. Песня называлась "Hе стреляй". Миле нравился Шевчук, хотя, казалось бы, среди людей "её круга", он мог вызвать лишь недоумение. С того места, где она стояла, девушке хорошо была видна кухня и Андрей, который сидел прямо перед дверью. Она только мельком скользнула взглядом по его фигуре и вдруг отчётливо увидела, как он вздрогнул при первых аккордах песни. Мила застыла, не отрывая взгляда от его лица. Андрей опустил книгу, но продолжал глядеть куда-то в пол. Взгляд его остановился. Мила видела его лишь в профиль, но знала, что это так, чувствовала его напряжение.

Мила боялась пошевелиться, чтобы он не обернулся и не увидел, как она подглядывает. Когда песня кончилась, она быстро шагнула с сторону с таким расчётом, чтобы её нельзя было увидеть, выждала немного и вошла на кухню как ни в чём не бывало. Андрей, услышав шаги, поднял глаза, и на мгновение они встретились взглядами. Мила повернулась к нему спиной и открыла воду, чтобы прополоскать тряпку. Она напряжённо ждала, что будет дальше. Андрей встал, выключил радио и вышел из кухни. Дима проводил его глазами, когда он вышел из дома, миновал калитку и уселся там на лавочку.

Мила старательно полоскала тряпку. Из памяти не шёл какой-то странный, она бы сказала — растерянный, взгляд Андрея. А может, ей показалось? Тут определённо что-то крылось. А тайн Мила не любила, вот в чём в чём, а в этом она была в папу. Она любила ясность и определённость. Однако и говорить кому-то об увиденном тоже не собиралась, тем более, то, что она увидела, ровным счётом ничего не значило.