Предшественница - [2]

Сейчас: Джейн

– Это последняя. – Агент по имени Камилла барабанит пальцами по рулю своего «Смарта». – Давайте-ка уже определимся.

Я вздыхаю. Мы только что посмотрели квартиру в обшарпанной многоэтажке близ Вест-Энд-лейн. Она – единственная мне по карману, и я почти убедила себя, что она мне нравится, закрыла глаза на облезающие обои, на слабый запах еды, готовившейся этажом ниже, на тесную спаленку и на плесень, заведшуюся в непроветренной ванной. Но потом вдруг поблизости прозвенел колокольчик – старинный, ручной колокольчик, – и квартира наполнилась детскими криками. Подойдя к окну, я увидела школу. Разглядела класс для дошкольников; на его окнах висели вырезанные из бумаги зайчики и гуси. Все мое нутро сжалось от боли.

– Не по мне, – выдавила я из себя.

– Почему? – Камилла казалась удивленной. – Дело в школе? Предыдущим жильцам нравилось, что слышно, как во дворе дети играют.

– И все-таки они здесь недолго прожили. – Я отвернулась от окна. – Пойдемте?

Теперь, по дороге в офис, Камилла хранит долгое, тактическое молчание. Наконец она говорит: – Если ничего из того, что мы сегодня видели, вам не подходит, то вам, возможно, нужно будет расширить свой бюджет.

– К сожалению, мой бюджет не сдюжит, – сухо отвечаю я, глядя в окно.

– Тогда, наверное, вам стоит быть менее придирчивой, – язвительно говорит она.

– Насчет этой квартиры. У меня… есть причины, по которым я не могу жить возле школы. Сейчас не могу.

Я вижу, как она переводит взгляд на мой живот, еще немного дряблый после родов, и ее глаза расширяются, когда она связывает одно с другим. – Ох, – говорит она. Камилла, к счастью, поумнее будет, чем кажется. Мне не приходится ничего объяснять.

Ей самой в голову приходит мысль.

– Есть еще одно место. Его, вообще-то, нельзя показывать без разрешения владельца, но мы время от времени все равно это делаем. Кого-то этот дом пугает, но лично я думаю, что он удивительный.

– Удивительный дом, который мне по карману? Плавучий, что ли?

– Боже, нет. Наоборот. Современное здание, в Хендоне. Особняк – спальня всего одна, зато места уйма. Владелец – архитектор, который его и построил. Очень знаменитый, кстати. Вам случается покупать одежду в «Уондерер»?

– В «Уондерер»… – В прошлой жизни, когда у меня водились деньги и была приличная работа с хорошей зарплатой, я порой заходила в «Уондерер» на Бонд-стрит – помещение в ужасающе минималистском стиле, где платья по кусачим ценам были разложены по толстым каменным плитам, словно жертвенные девственницы, а продавцы-консультанты одеты в черные кимоно. – Иногда. А что?

– Все их магазины спроектированы «Монкфорд партнершип». Он из тех, кого называют техно-минималистами или как-то так. С виду вроде голые стены, но полно скрытых примочек. – Она бросает на меня взгляд. – Должна предупредить: кто-то находит этот стиль слегка… суровым.

– Переживу.

– А еще…

– Да? – приободряю я ее, когда она замолкает.

– Там не совсем обычное соглашение об аренде, – нехотя говорит она.

– То есть?

– Мне кажется, – говорит она, включая поворотник и перестраиваясь в левую полосу, – сперва надо взглянуть на дом. Вдруг вы в него влюбитесь? Тогда уж расскажу про недостатки.

Тогда: Эмма

Ладно, дом поразительный. Удивительный, потрясающий, невероятный. Словами не описать.

По улице и не скажешь. Два ряда ничем не примечательных викторианских домов: красный кирпич и створчатые окна – каких полно по всему северу Лондона; они поднимаются по холму в сторону Криклвуда, словно гирлянда; каждый следующий – копия предыдущего. Различаются только дверями и цветными окошками над ними.

В конце улицы, на углу, стоял забор. За ним я увидела небольшое приземистое здание, куб из бледного камня. На то, что это – жилой дом, а не исполинское пресс-папье, указывало лишь несколько разбросанных, как будто наобум, по фасаду горизонтальных окон-щелей.

Ого, неуверенно говорит Саймон. Это вот – он?

Агент весело отвечает: Он самый! Дом один по Фолгейт-стрит.

Он ведет нас вдоль дома; в стене совершенно неожиданно обнаруживается дверь. Звонка, похоже, нет; я также не вижу ни ручки, ни почтового ящика; нет и таблички с именем, ничего, что указывало бы на человеческое присутствие. Агент толкает дверь, та распахивается.

Кто здесь сейчас живет? спрашиваю я.

Сейчас – никто, говорит он, пропуская нас вперед.

А почему не было заперто? нервно спрашиваю я, стоя на месте.

Агент ухмыляется. Вообще-то было, говорит он. У меня в телефоне – цифровой ключ. Все управляется одним приложением. Нужно только сменить статус «Нежилой» на «Жилой». Дальше все происходит автоматически. Датчики внутри дома реагируют на кодовый сигнал и впускают меня. А если на мне электронный браслет, то и телефон не нужен.

Да вы шутите, говорит Саймон, глазея на дверь. Я едва не смеюсь над его реакцией. Для Саймона, помешанного на гаджетах, дом, управляющийся с телефона, – это как все самые лучшие подарки на день рождения в одной коробке.

Я захожу в крохотную прихожую размером не больше буфета. Следом входит агент, и нам становится тесно; я без приглашения иду дальше.

Теперь моя очередь говорить «ого». Внутри просто потрясающе. Огромные окна с видом на крохотный сад и высокую каменную стену заливают помещение светом. Дом небольшой, но кажется, что просторно. Пол и стены из бледного камня. Желобки вдоль плинтусов создают такое впечатление, будто стены парят в воздухе. И –