Предисловие составителя - [2]

Но вернемся к женщинам в литературе. Около ста тридцати лет они создают хорошие романы, некоторые из них даже стали великими. Но, судя по всему, у них не получается писать пьесы или первоклассные рассказы. По-моему, еще ни одна женщина не написала классическую пьесу. И что касается рассказов — нет, пожалуй, нет. Я имею в виду выдающиеся рассказы. Из двадцати пяти величайших рассказов (если бы мне удалось составить такую подборку) предположительно один принадлежит перу Кэтрин Мэнсфилд, один — Уиллы Катер и один — Ширли Джексон. И все. Со счетом двадцать два против трех побеждают мужчины.

Но вот что интересно — истории о привидениях, во всяком случае, те, о которых я говорю, являются рассказами. И именно в этой весьма специфической категории женщины идут почти наравне с мужчинами, их счет гораздо выше, чем в случае с романами — тринадцать в пользу мужчин, одиннадцать в пользу женщин. Но заметьте, именно женщины написали некоторые из самых лучших.

По-видимому, в теории, согласно которой женщины обладают особым даром писать о сверхъестественном, все-таки что-то есть. Разве можно забыть дивную историю Ширли Джексон «Лотерея»? Всем известно, что в ней говорится не о привидениях. Но она описывает жуткие необъяснимые события, а по стилю повествования оставляет далеко позади всех мужчин, которые пишут рассказы.

Место женщин в одном из самых важных жанров литературы не вызывает у меня ни малейших сомнений. Я имею в виду, конечно же, книги для детей. Можете сколько угодно возмущаться моим заявлением, и я говорю это не потому, что сам иногда пишу детские книги. Я убежден, что этот жанр — самый важный. Все другие виды литературы созданы исключительно для развлечения взрослых. Детские книги тоже предназначены для развлечения, но помимо этого у них есть и другие цели. Они прививают ребенку привычку читать. Они учат его грамотности, пополняют его словарный запас, а в наши дни они учат детей, что есть более интересные способы времяпрепровождения, чем смотреть телевизор.

Литературные журналы, воскресные книжные обозрения и так называемое литературное сообщество в целом игнорируют детскую литературу, и это возмутительно. Больше всего внимания уделяется биографиям, следом идут романы для взрослых и поэзия. Детские книги упоминаются лишь изредка. Но — теперь, пожалуйста, слушайте внимательно! — пусть один из этих напыщенных авторов или критиков попробует написать детскую книгу — я имею в виду хорошую книгу, которую полюбят дети и которая выдержит испытание временем! Почти наверняка у него ничего не получится.

Я уверен, что написать хорошую бессмертную книгу для детей гораздо труднее, чем написать бессмертный роман. У меня есть веские причины для столь спорного утверждения. Сколько за год пишется взрослых романов, которые будут читать с интересом и через двадцать лет? Наверное, полдюжины. А сколько детских книг, которые с удовольствием будут читать дети через двадцать лет? Вряд ли больше одной.

Вы можете возразить, что крупные писатели не станут даже пытаться писать книги для детей. И ошибетесь. Большинство из них пытались. Однажды много лет назад одному нью-йоркскому издателю по имени Кроуэлл Колльер в голову пришла блестящая, как всем показалось, мысль: они предложат всем знаменитым писателям англоговорящего мира написать историю для детей. Соблазнят их высоким гонораром. А потом объединят все истории в один том и получат готовый сборник классики.

Издательство разослало предложения, и благодаря высокому гонорару и сравнительно небольшому по объему заданию все писатели согласились. Это были крупные фигуры, подчеркиваю, знаменитые романисты, так называемые титаны литературного мира. Я не стану называть их имена, но вы всех знаете.

Вскоре авторы начали присылать свои рассказы. Я все их прочитал. Только один писатель, Роберт Грейвз, имел какое-то представление о том, как нужно писать для детей. Остальные же истории ровно через две минуты усыпляли несчастного ребенка, стоило ему взять их в руки. Издавать их было нельзя. Издатели отказались от проекта и потеряли много денег.

В классической детской литературе женщины побеждают мужчин. Они неплохо пишут романы, еще лучше — истории о привидениях, но в детской литературе они — лучшие. У нас есть «Тайный сад» Франсис Бернетт. У нас есть Беатрис Поттер. У нас есть «Мэри Поппинс» П. Л. Трэверс и «Сто один далматинец» Додди Смит. У нас есть «Пеппи — Длинный Чулок» Астрид Линдгрен, «Дети железной дороги» Э. Несбит, «Должники» Мэри Нортон и многие другие. Все они стали классикой, то есть их прочитали, по крайней мере, половина всех детей в возрасте от шести до десяти лет в Соединенных Штатах, Великобритании, Европе и Японии. Таких детей — много миллионов. Осмелюсь утверждать, что их на несколько миллионов больше, чем ныне живущих взрослых, которые читали, скажем, замечательные романы Грэма Грина или Набокова.

Автор классической детской книги может войти в любую школу или в любой дом, где есть дети, в любой из упомянутых стран, и его или ее сразу узнают и встретят с распростертыми объятиями. Я говорю не только о семьях среднего класса, в которых, как правило, читают хорошую литературу. Я имею в виду любой дом. В литературных кругах Лондона, Нью-Йорка или Парижа не понимают, какую силу имеет детская книга, которую любят дети. Или же, если понимают, то не хотят этого признавать. Дети из поколения в поколение вновь и вновь перечитывают классические детские книги, и школьные учителя всегда держат их под рукой.