Каждое воскресенье я на рационализацию отвожу. Мозгую и дочке диктую, она в тетрадку пишет: грамотная, в четвертом классе. Целую тетрадку испишем с ней, я в бриз несу. Конечно, не всякое предложение удачно бывает, и частенько мелочь придумываю. На крупное не хватает образования. Да ведь и мелочь полезна.
И ты давай, доченька. Критиковать-то всякий мастер, легче всего. У тебя образование огромадное, среднее. Думай, вноси предложения. Погляди, как я, и подражай!
Для образца Антон показал Лене порцию, или, по его выражению, сумму, своих предложений. Школьная тетрадка, и на каждой страничке детским неровным почерком большими буквами изложено предложение. На каждой странице подпись: «Васильев Антон». Поскольку за предложения полагались премии, Антон сам оценивал свои изобретения, обычно весьма скромно, в пределах двадцати-тридцати рублей. Лохматый Выкин смеется: «Мне остается отсчитывать деньги, а сколько — он сам подсказывает».
Лена прочла Антоновы сочинения, показала Борису и Марине и обиделась, когда они начали веселиться и хохотать. Нет ничего смешного. Вы подумали бы, как человек заботится о производстве, любит его. За неграмотность простите, он не виноват.
«Огромадная утилизация — это ломовые извозчики привозят ангидрит — в бутылях, а у корзин частенько отсутствуют дны, — так писал Васильев. — Они и становят бутыли в амбар не посмотрев. Затем дворовые рабочие подают бутыли к цеху — тоже бездонные. Ты же бывает ночью не разглядишь — бутыль вынырнула из рук — бац! — разбил сразу 300 целковых народных денег. Со мной разбития бутылей всего один раз происходило, а у сменщиков моих бывало частенько. Третьего дня Митин кокнул бутыль и Львов грозился из получки вычесть немалую сумму. Предлагаю исделать железные баки и в них пускай ставят бутыли которые без донные. Или корзинки на целые меняют. Икономия здоровая будет государству, посчитайте-ка за год акты разбития. Конечно, я большую премию, не хочу, отсчитайте рублей тридцать, и ладно. Васильев Антон».
На следующей странице новое предложение:
«Миханизация нашива под вала и устройство для ликвидации всякой ливки-переливки маточного раствора уксусной кислоты черпаньем. Я много думал, почти все воскресенье, чтобы руками не черпать и вонючесть устранить. Исделайте бак закрытый совсем и фильтер большой. Гуща в сметаннистом виде вылезает из маточного раствора — вот и сделать, чтобы в закрытом виде раствор со сметаной давлением через фильтр прогонять. Я все рассчитал, должно получиться. Слесарям покажу на практике. Премию мне можно совсем не давать, лишь бы сделали побыстрее, очень мучаемся с ливкой-переливкой. Для моей помощницы Лены Гуреевой невыносимая работа. Васильев Антон».
Мелочи, сотни важных мелочей. Лена удивлялась радению Антона. Он ей поведал: самая важная рационализация у него была — механизация сушки аспирина. Ты правильно жалуешься, дочка, ручной труд не годится. Я много думал. Посмотри, пожалуйста, сколько наша сушилка места занимает: то локтем об нее щелкнешься, то коленкой. Какой урод, форменный гардероб домашний, пять гардеробов. Снизу отопление батареями — вот И вся техника. Сушит она медленно, ничем не ускоришь. Придумал я усовершенствование — забраковали и выругали порядочно.
По его объяснениям Лена сообразила, что Антон придумал механическую сушилку в виде нескольких непрерывно сотрясающихся полок, расположенных наклонно и друг под дружкой. Сырой аспирин ссыпался с первого полотна на второе, со второго на третье и дальше. Встречь снизу вверх подавался вентилятором горячий воздух. Дойдя до нижнего ряда, порошок должен был высохнуть. В идее что-то здоровое, безусловно, было: Антон видел главный недостаток «гардеробов» в неподвижности лежащего на полках аспирина.
Не то Львов, не то Пряхин доказали расчетом, что для Антоновой сушилки потребовалась бы весьма большая площадь, да и устройство пугало сложностью. Предложение отклонили. Антон расчету химиков не поверил, соблазнил литром спирта бригадира плотников, и они, выпросив в бризе досок, четыре ночи пилили, строгали и приколачивали. Сушилка получилась небольшая и не очень страшная, однако пустить в ход ее не удалось. Бриз ругал за доски, Львов ругал за ослиное упрямство, а сушилку в десять минут сломали на дрова. «Вот видишь, — сказал Антон, — думы и старания иногда годятся только на свалку».
Ваня почему-то считал, что это Яша Макарьев не дал ему выспаться. А встал он до его прихода. Разбудили его сестренки-двойняшки, он мог после ночной смены спать лишь до их возвращения из школы. Девочки сначала старались не шуметь и говорить шепотом (мать строго-настрого наказывала беречь сон рабочего человека), однако надолго их не хватило.
Сонный химик, обнаружив, что сна было всего четыре часа, дал девчонкам нагоняй, после чего вместе с ними взялся за домашние дела. К приходу матери с фабрики полагалось сделать уборку в большой, с несколькими постелями комнате, сходить за хлебом и за молоком, привести из детского сада маленького Павлика, разогреть приготовленный матерью с вечера обед и всех покормить.
В хлопотах, как и всегда, Ваня обнаружил кое-какие неприятности: у девчонок прохудились валенки, кончился сахар и чай тоже, Павлику придется купить кофточку потеплее (в детсаду намекнули, даже неудобно перед людьми).
