Предисловие Э. Переслегиной - [5]

В эти же годы писатель обращается к проблеме веры. Вопрос о вере в Бога — вопрос совсем не простой для выросшего в религиозной семье писателя. Для протестанта, а именно в протестантской среде вырос Браннер, вера — факт личного общения с Богом. Идея внутреннего свободного суждения есть не что иное, как признание за верующим свободы воли, свободы совести. К Богу обращались герои романа ”Игрушки”, но не получали ответа, после чего возникала новая тема, тема ”молчания Бога”. Бог помогал Браннеру (его героям) лишь поначалу, пока не наступала ”пограничная ситуация”, требовавшая от героя осмысленного поступка. Бог молчит, герои начинают мучительно искать истину, а Бог остается в их душах ”вечно ноющей раной”.

Ждать, пока Бог заговорит, герои не могут, поэтому они пытаются найти (если мы снова воспользуемся категориями С. Киркегора) ”интеллектуальную идею” на смену религиозной. Воспитанный протестантской религией, Браннер делил людей на две группы: либо человек полностью утратил ”образ божий”, а следовательно, и всякое влечение к добру (ведь Бог — это и есть добро); либо ”образ божий” только ”поврежден, замутнен”, и тогда у человека остается способность к нравственному самоусовершенствованию. Таков путь, избранный Браннером для своих ”слабых” героев, на деле оказывающихся сильнее ”диктаторов”.

В 1947 году Браннер сам определил свои искания следующим образом: ”Сначала я говорил о вере в Бога, потом — о вере в человека и, наконец, только о вере в самое жизнь. Теперь я снова пытаюсь верить в Бога, но пока это только слова, и мне предстоит долгий путь к моей вере. Верить нужно всем существом. Некоторые люди умеют это с детства, другие должны пройти через игольное ушко, чтобы научиться этому ”.

”Пройдя через игольное ушко” конца 40-х годов, Браннер достигает той веры в доброту, в служение людям, которая определяет роман ”Наездник” (1949). На первом плане романа мучительное освобождение от тяжелой травмы искалеченного человеческого сознания, испытавшего на себе ужас насилия: психологическая ситуация, понятая Браннером как ситуация ”безумия”, абсурдности определенных общественных отношений (фашизм и его жертвы). Сусанна, героиня романа, — молодая женщина, на глазах у которой лошадь убила ее любовника, руководителя школы верховой езды, жестокого, грубого, злого человека. Теперь Сусанна любит другого, мягкого, доброго врача, и терзается вопросом, как она могла жить с человеком, против которого восстало животное. Миф о человеке-лошади является организующим элементом содержания. Наездник, Хуберт, олицетворяет нацистскую диктатуру, поработившую человека. На страницах романа Хуберт появляется лишь в воспоминаниях, ибо к началу повествования он уже мертв. Память героев книги о прошлом, их воспоминания о Хуберте (этим приемом Джойса всегда восторгался Браннер) становятся материалом, на котором строится повествование. Хуберт — ”кентавр”, как называет его Браннер, — олицетворяет мрачную, темную силу власти и тирании, столь ненавистную писателю. Люди для Хуберта — объекты насилия или эксплуатации, даже отношения с Сусанной — отношения насильника и его жертвы.

Говоря о Сусанне, а вместе с ней и обо всех женских образах новелл и романов Браннера, приходишь к выводу, что Браннер, как и многие его современники, разделял идеи шведской писательницы Эллен Кей о мессианизме женщины в современном мире. Отсюда целая галерея женских образов в новеллах и романах (Клара в ”Игрушках”, Сусанна в ”Наезднике”, Магдалена в ”Никто не знает ночи”) — сильных, любящих, добрых женщин, являющихся у Браннера чаще всего опорой для более слабых мужчин, которые нуждаются в понимании и поддержке.

В 1955 году Браннер осуществил свой давний замысел — написал роман о Дании времен Сопротивления, который высветил основные проблемы, всю жизнь волновавшие писателя, подтвердил его верность излюбленным образам, темам.

Название романа — перефразировка строки из стихотворения датского поэта-романтика Б. Ингеманна: ”Никто не знает дня, пока не зайдет солнце”. Это название вызывает у читателя несколько ассоциаций. Ночью, которую никто не знает, может быть ночь оккупации, сама смерть, а скорее всего, под ”ночью” писатель понимал тайну, смысл жизни, который открывается человеку на пороге смерти.

Проблематика романа прослеживается писателем в трех планах — социальном, нравственно-этическом и психологическом. Писатель задает все тот же вопрос: ”Что должен делать человек, столкнувшись лицом к лицу со злом, — покорно склонить голову и принять его, пытаясь спастись; приспособиться к нему или оказать сопротивление, активно борясь с ним”. Известный датский литературовед Свен Мёллер Кристенсен назвал эту книгу ”одним из наиболее значительных романов в послевоенной датской литературе”.

Роман ”Никто не знает ночи” — роман довольно большого объема, с большим количеством действующих лиц (как и ”Игрушки”) рассказывает о событиях последнего года войны в оккупированном фашистами Копенгагене и рисует разных людей, представителей разных слоев общества. Одни из них сумели приспособиться к жизни в оккупации и даже преуспеть в ней. Их мы видим во время пьяной вечеринки В доме у коммерсанта Габриэля Блома. Других, которым угрожает гестапо, судьба свела в пакгаузе в ожидании переправки в Швецию. Эту группу готовят к побегу подпольщики: Кузнец — участник Сопротивления и Симон, один из главных героев романа.