Предел прочности. Книга четвертая - [41]

Рыженькая Нанни стоит молча, склонив голову на бок. Ощущаю на себе ее взгляд и даже не пойму, чего в нем больше: сочувствия или любопытства. Только вот жалеть меня не надо, ничего плохого не случилось. В жизни бывали ситуации и похуже, да чего там греха таить, откровенно хреновые, а это лишь мелкое недоразумение, которое само собой рассосется.

- Пошли, - Дуглас кивает на дверь и первым направляется в сторону выхода. Иду следом, но дорогу успевает преградить злая хозяйка.

- Ты… немедленно выметайся отсюда, сейчас же, - на сей раз пальчик с острым коготком тычет в мою грудь. – Что бы ноги твоей не было в моем доме через десять минут. Лично приду и проверю.

Не рассосется…

- Как скажете, - киваю, соглашаясь. Вынужден обойти девушку, которая не думает облегчать мне задачу, застыв на пороге разгневанной фурией. С трудом протискиваюсь в проход и выхожу в зал, где меня ожидает Дуглас. Не произносит ни слова, только грустно улыбается, хлопает по спине. Да и чего здесь лишний раз разглагольствовать, и так все понятно. Уже на лестнице сообщает новость:

- Пистолет игрушечный, но выполнен грамотно, с виду не отличишь от настоящего: один в один армейский «МКР-12».

Муляж, подделка… Так вот почему не появилась марионетка. Всё-то ты знаешь, гребаная Тварь.

Как собирал вещи, как добирался до мотеля, помню плохо. Хорошо, что с такси, курсирующим меж мирами, проблем не возникло. Помимо крупной суммы денег требовалось иметь специальное разрешение, которой оформить еще те проблемы. Хвала вселенной, оно у меня имелось, потому как членам Организации у нас везде дорога, сплошные льготы и преференции.

Поднявшись в свою комнату, не стал заморачиваться с такими вещами, как душ. Скинув одежду, забрался под одеяло и отрубился. Спал без задних ног и снов, провалившись в непроглядную тьму, а когда проснулся, услышал настойчивый стук.

- Иду, - кричу Гербу, кто ж еще кроме него так ломиться будет. Тереблю короткий ежик волос на затылке, спускаю ноги на холодный пол: ежусь, невольно поджимая пальцы. Нет, нужно срочно купить тапочки, иначе точно заработаю нехорошую болезнь. Это местные в грязных ботинках легко по полу расхаживают, и на кровать заваливаются, а я не могу, не так воспитан. Меня мамка от подобных вольностей еще в детстве отучила, полотенцем по шее.

Протяжно зеваю, босиком двигаюсь к двери.

- Петр, открывай, я это, - раздается густой бас с той стороны.

- Я… я, - ворчу в ответ, передразнивая, - да уж понятно, что не Нагуров.

Открываю дверь и вижу Саню Нагурова. Ни одного, в комплекте с Авосяном, который по причинам первого снега на улице надел меховую шапку: лысина у великана подмерзает.

- Стучим, стучим, а ты не открываешь, - пояснил Герб свои действия.

- Да чего там мелочиться, сразу бы дверь вынес, - попрекнул я и махнув рукой, отошел в сторону. – Заходите быстрее, холод напустите.

Парни без лишних вопросов последовали приглашению: Герб пригнувшись, и едва не потеряв шапку после встречи с притолокой, Саня культурно, обстучав подошвы от снега.

- Разувайтесь, - предупреждаю парней, но они и без того помнили правила: скидывали обувь, снимали верхнюю одежду. Пальто Нагурова спереди было слегка припорошено снегом, но когда повернулся спиной - мамочки дорогая!

- Саня, кто ж тебя так валял?

- Леженец, - Александр произнес одно слово, и все сразу становится ясно.

В бытность учебы в академии только два человека искренне и всей душою радовались приходу зимы: Альсон и наш спортсмен. Почему радовалась Лиана, было понятно: детская непосредственность, восторг, испытываемый от любого события, выходящего за рамки обыденности. Но вот чему радовался Леженец, оставалось загадкой: то ли снега раньше не видел, то ли какая психологическая травма.

Бедные девчонки неделю визжали, пока Дмитрий не наиграется в снежки. Да чего там девчонки, парням тоже доставалось. Выпрыгивал из засады, валил в сугробы и убегал довольный - дикий человек, одним словом. Один раз забрался на крышу, дождался пока мы с Томом выйдем на крыльцо и высыпал на головы огромную порцию снега, заранее подготовленную на краю.

У них потом с МакСтоуном дело чуть до драки не дошло. Парней, как это водится, разняли, а Воронову влетело, за то что ничего не сделал, стоял и наблюдал, как один за другим по крыше гоняется. А оно мне что, больше всех надо? На Леженца обижаться, как на ребенка неразумного, который в шалости границ не знает.

- Кофе? – предложил парням. Хотя какое в бездну кофе, у меня и чайника-то нет, за горячими напитками вниз спускаюсь, к Лукерье Ильиничне.

Нагурова мои слова озадачили, он как человек дотошный в мелочах, принялся обдумывать предложение, сопоставлять с реальностью, а вот великан с решимостью целеустремленного человека прошагал в центр комнаты и замер.

- Травку курил?

Вот ведь зараза… Это я не про Герба, про ситуацию в целом. Служебный костюм валялся скомканным на стуле и, разумеется, пах: обкурили меня в мягкой комнате знатно.

- Рабочий момент.

- С каких пор «накурка» стала рабочим моментом? – не понял великан.

- Герб, вот давай не будем. Тем более, что я больше там не работаю.

- И за меньшее увольняют.