Предчувствие встречи - [6]

И я видел; — в бледной дымке туманной возвышается смутно-незримая колокольня, которая когда-то возвышалась над церковью, а потом… — но я снова не понял, что случилось потом, потому что сова изменилась картинка…

И я снова стоял рядом с Ней и смотрел ей в глаза, и видел, что они поблекли за тысячелетья разлуки, и я видел в ее глазах отраженья реальных миров — как рушатся древние храмы и тысячелетние города превращаются в серую пыль — но на дальнем острове, путь на который мне не суждено никогда отыскать, потому что он хорошо спрятан во времени и пространстве и скрыт океаном, течет нормальная жизнь, там неведомы разлуки и страхи потерь, там не знают кошмаров, и не слышно скорбных рыданий жен, матерей и детей… и я понимаю, почему не дано мне достичь этого благословенного острова — я не был рожден в том тихом мире, и потому должен уйти, без надежды вернуться… — и я возвращаюсь в тот серый. Грубый и грязный, наполненный завистью мир, откуда уходят, навсегда оставляя друзей и любимых, и где уже никогда не воскреснуть душе, не воспрянуть в даль поднебесья, ощутив за спиною сильные крылья, не познать радость полета. В этом мире можно только исчезнуть. Умереть, распасться на части. — и разбиться о стену непонимания, углубляя глухое ущелье над гранями грозных громад бессердечного мира, который закрыл тебе путь в твою прошлую жизнь… — и отныне тебе остается только пытаться уловить сладкие звуки оттуда, и с тоскою смотреть на тусклые, мертвые окна, и с нетерпением ждать, что когда-то зажжется в них свет, и твоя жизнь обретет старый смысл, потому что горящие окна означают — то вернулась Она, и не изменили ее годы и тысячелетья разлуки, потому что снова Она посмотрит на тебя тем самым дружеским взглядом. Ласковым взглядом темных и грустных очей, до краев наполненных жизнью. Посмотрит, и озарят ее юные губы улыбка, и изменит своё предначертанье грядущее, и ты снова сможешь вернуться туда, годы и время расторгнув. Вернуться чтобы остаться там — навсегда…

И в душе твоей тут же что-то воспрянет, и ты распрямишь легкие крылья и рванешь в высоту поднебесья, откуда повеет чем-то до боли знакомым прелестным и милым, что нельзя забыть никогда, даже если ты очень захочешь…

Так начнется все снова — как в той, навсегда утраченной жизни?

Я стою вместе с Ней у края грохочущей бездны…

…на морском иль речном берегу…

…в чистом поле…

…посреди водопада…

— а где-то вдали, за горами, лежит маленький остров, скрытый сизой дымкой тумана — как мне доплыть до него? Над островом реет сизокрылая Чайка, мудрая птица, что всегда пребывает в печали. Я спрошу у нее — как мне достичь счастливого острова? Что мне ответит она? Что мне снова закрыт путь на остров? Или я сам должен искать его, стоя у поруганной церкви?

Вместе с Ней — Той, Что Вернулась?

Та, Что Вернулась — так теперь Её имя, так Её отныне зовут.

И я верю — как верить может ребенок в бессмертье — что Она теперь никуда не уйдет, не исчезнет. А если уйдет — то непременно вернется и развеются скорбные страхи, и расплавятся ржавые тучи, и растает душевная тяжесть, и мир станет краше, добрее и чище — потому что вернется Она. Потому что утро настанет…

А сейчас царит ночь. Глубокая, тихая ночь. И земля мирно спит, и небеса только готовятся к выходу солнца.

А я и Она — напротив друг друга.

И никто не мешает нам праздновать встречу.

И счастливые мысли бегут сквозь меня горным лавинным потоком, сладко тревожа беспокойное сердце яростью снежной лавины.

И настоящее меркнет в добром и ласковом сне, и, расторгнув течение времени, возвращается прошлое, и туда можно снова вернуться — зная, что все повторится — и разлуки, и встречи…

И снова мы будем вместе — на этот раз — навсегда!..