Предчувствие встречи - [2]

И — вдруг: я почувствовал — что-то изменилось в этом нерушимом спокойствии ночного мира. Словно чьи-то тонкие пальцы легко тронули невидимые струны лунной арфы, заполняя уснувшее мирозданье хрустальными звуками нежной игры перламутровой скрипки — и ласковый свет, что лился откуда-то с неба, нежно коснулся лица моего…

И опять мир куда-то исчез, испарился, канул в пространство, развеялся прахом во времени — так в один миг светло вокруг стало. И в лазоревом свете стеклянных звездных огней заметалась по небу луна, затрепетала, как пойманный в силки зверек, в сферах небесных, раскололась на части — и вот уже на пламенеющем небе воссияли два полумесяца бледных. Но вот и они тают — их поглощает пламя внезапного яркого света, что струился с темных небес, озаряя купол разрушенной церкви. Этот свет был еще слабым, но гордым, свободным, убивающим все страхи ночного кошмара.

И я вгляделся в тот свет…

…Она шла очень медленно, невидимо и неслышно, хрустально-прозрачная, сказочно-нереальная девушка лет шестнадцати или семнадцати. Облаченная в белоснежные одеяния, сотканные божественной рукой из света и тьмы, из дождя и из снега, из тумана и мрака, из солнца, из звезд, из луны, — она походила на ангела, сошедшего с небес на землю. Девушка-ангел медленно шла, и ночь расступалась перед ней, и ночные призраки и страхи разбегались, прятались в темные щели. Девушка шла, и вместе с ней в мир приходили покой, радость и облегчение…

Девушка очень близко подошла ко мне, нас разделяли всего несколько шагов, и ничего не мешало мне подойти к ней. Я смотрел ей в глаза — в загадочные черные глаза — и чувствовал себя художником, который, прильнув к мольберту, исступленно рисует картину ускользающей жизни, и слышит, как поет в его восторженной душе бирюзовая свирель, шуршит слабый шепот зеленой листвы, гудит радостный гул вселенской весны, дышит гранитное молчание ночи. И все это, что нельзя выразить словом, он на холст серебристый благодарно наносит нежными мазками, посылая Богу молитвы о дарованном чуде. Я и был сейчас этим художником, и весь необъятный и неисчерпаемый мир проходил через мою душу, проносясь сквозь пространство и время, и я истово внимал ему, внимал простодушно, по-детски, и видел — мягкую доброту черных. Безбрежных глаз девушки; — легкое очарование, неброское кокетство лучистой улыбки; и слышал — мягкое журчание лесного ручейка — то пел её голос; — и еще — легкость шагов, колыханье травы, звуки дыханья — всё то, что я видел и слышал, и что представлялось мне только во снах, в скрытых и явных виденьях — сейчас алым светом нежно сияло и к далекому небу стремилось, рвалось в безграничье вселенной, отовсюду вытесняя адскую темень безжалостной ночи…

Девушка медленно приближалась ко мне. А я волновался, не мог совладать со своими чувствами и мыслями, в неясной тревоге не мог сдвинуться с места и подойти к ней. Только стоял и смотрел ей в глаза, ожидая начало обновления жизни.

И снова страх надвигался, вползая в душу скользкой змеей. И смутно-щемящая, беспокойно-тревожная память о чем-то далеком, ныне ушедшем, не давала покоя. И билась тревожная мысль: а вдруг эта девушка-ангел сейчас мимо пройдет, меня не заметив, не сказав мне ни единого слова?

А девушка стоит всего в двух шагах от меня, и сердце трепещет от близости счастья, потому что Она обратилась ко мне:

— Ты почему здесь стоишь — этой ночью?

Её голос — словно лазурная флейта запела, ночной воздух наполнив свежестью грядущей весны.

Я молчал — что я мог ей ответить — ей, что пришла в наш мир неизвестно откуда?

А она — подошла ко мне совсем близко: лицо к лицу, глаза к глазам, дыханье к дыханью. И ожидала ответа…

— Стою, — только и смог вымолвить я, погруженный в прозрачность стихи небесной, что таилась в очах ее черных, печальных.

Она улыбнулась — и светел стал воздух. Покачала головой — длинные золотистые волосы нежно коснулись — как ветерок мимолетный, нежданный, почти невесомый — лица моего, — и щеки багрово зардели.

И волосы мягко упали на её обнаженные руки, покрытые мягким нежным загаром.

— Ты меня не узнал? — печально спросила она.

— Нет, — я ответил. — Ты кто и откуда?

Она засмеялась — чьи-то тонкие, умные пальцы нежно коснулись невидимых струн небесного свода, музыкой светлой и доброй наполняя и небо, и землю.

— Ты меня не узнал, — вздохнула она, и струны мгновенно умолкли, затихла нежная музыка неба.

— Не узнал, — я признался, не глядя в черные грустные очи девушки-ангела.

— Как странно, — сказала она, — как странно… Ты меня забыл? Когда-то, очень давно, ты видел меня почти ежедневно. А потом я ушла, и ты меня звал, и просил, чтобы я вернулась обратно. И вот я пришла. Вернулась, преодолев все преграды. И ты не можешь вспомнить меня. Так зачем я вернулась?

Девушка медленно, плавно, изящно — движение это мне почему-то знакомо, свои тонкие руки над головою вздымает, и я вижу, как сотканное золотом солнца, вышитое бархатом неба белое платье вслед за руками движется к солнцу, и я понимаю: это ангел предстал предо мною, кроткий ангел небесный из миров запредельных, миров дальних, невидимых взору, но столь же реальных, как и тот мир, что меня всегда окружает…