Предательство в Неаполе - [111]
Нас разделяет меньше пяти шагов. Гаэтано поджидает своего братца. Видно, что он в напряжении, но страшно-то не ему, а мне. Заметно это или нет, я не знаю. Должно быть, заметно: перед глазами все ходит ходуном. Я смотрю мимо Гаэтано, в самый конец Спаччанаполи, на заходящее солнце. Вот чего я жду. Ослепляющего света. Я видел его уже дважды. Знает ли Гаэтано, что сейчас произойдет? Надеюсь, что нет: ведь можно всю жизнь прожить в Неаполе — и не знать, что есть определенный момент, когда солнечный диск касается самой высокой, самой узкой точки Спаччанаполи и живой огонь вырывается на простор, свет низвергается вниз мощным потоком добела раскаленной лавы. Я знаю, что момент этот вот-вот настанет. А он знает? Солнечный диск золотится, начинает краснеть, играет огнем. Край его касается крыш, повисает между зданиями.
Мы с Гаэтано мешаем уличному движению. Пешеходы нас подталкивают, «веспы» объезжают впритирку, машины гудят на все лады. Но я не двинусь с места, пока солнце не обрушится и не ослепит нас. Это мой последний шанс.
Гаэтано нерешительно делает шаг вперед. Я не шевелюсь. Тело одеревенело. Нет сил повернуться и бежать, даже если бы я и захотел. Гаэтано это понимает. От его нерешительности не осталось и следа. Теперь Гаэтано играет со своей жертвой. Я в его власти. За спиной Гаэтано солнце разрастается в огромный слепящий круг, еще несколько секунд — и свет зальет всю Спаччанаполи. У меня нет сил даже руки поднять, чтобы защититься. Я проиграл. Мне казалось, что я могу держать себя в руках. Я считал себя храбрее, чем на самом деле. Гаэтано запускает руку во внутренний карман. Вот, значит, как это происходит. В гуще машин и мотороллеров, у всех на виду. Единственное, что я чувствую, — пульсирующая боль в голове. Единственное, что я вижу, — Гаэтано, делающий еще один шаг вперед и держащий руку во внутреннем кармане пиджака. Позади него солнце взрывается огнем, и свет ринулся вниз. Гаэтано вытаскивает руку из кармана.
Я инстинктивно делаю шаг назад. До спасения остаются секунды. Движения мои озадачивают Гаэтано. Он размышляет, не собираюсь ли я задать стрекача. Свет уже почти рядом. Еще несколько секунд — и я исчезну. И Гаэтано исчезнет. Он и теперь уже едва-едва различим. Между нами чуть больше шага. Достаточно протянуть руку. Если он намеревается меня зарезать, то вполне дотянется.
Наконец свет заливает Гаэтано. Потом меня. Мы оба ослеплены. Продлится это с минуту — не больше. Я срываюсь с места, ищу какой-нибудь выход, темную боковую улочку. Бегу, не разбирая дороги, меня толкают, я падаю и ударяюсь головой о брусчатку. Не чувствую боли. В глазах море света — от него мой череп разламывается. Заставляю себя встать на ноги и идти вперед. Нащупать стену, бежать вдоль нее до угла. Свет меркнет. У меня осталась всего пара секунд. Затаив дыхание, я жду удара ножом — молчаливым орудием смерти. Внимательно смотрю себе под ноги и старательно обхожу препятствия. Слышу родную речь с американским акцентом: «Что за черт? Чак, ты куда подевался?» Ответа нет. Мелькает нелепая мысль: может, по ошибке Чака зарезали вместо меня? Разворачиваюсь всем телом и протискиваюсь между какой-то машиной и стеной.
Свет уходит, втягивается обратно к началу улицы, вслед заходящему за гору солнцу. Я снова оказываюсь незащищенным, весь как на ладони, но в тот же миг проваливаюсь во тьму боковой улочки. Как и раньше, я бегу в никуда, но знаю, что путь свободен: впереди маячит прямоугольник дневного света. Надеюсь, это виа деи-Трибунали. Даже не смотрю, преследуют ли меня: я снова обрел способность двигаться. Резко бросаюсь за угол, прямо в толпу туристов. Те тут же расступаются, видя, как решительно я расталкиваю их локтями. Впереди виден Везувий. Вот и виа деи-Трибунали. А там — вокзал.
Это мой единственный шанс перехитрить бандитов. Они наверняка решили, что я перепуган до смерти. Так оно и есть — и этим можно воспользоваться. Это дает мне преимущество. Я жадно глотаю воздух. В голове стучит: «Зачем? Зачем?» И я отвечаю: все определяется действием. Ничего больше не остается. Я нужен Джованне и дал ей слово.
Вот чего я ждал. Вот что мне нужно было понять. Мое слово. Пока я жив, я должен сдержать его. Как раз это и отличает меня от местных жителей. Неаполь — город, где обещания даются на постоянно изменяющихся основаниях: новая привязанность, новая угроза, новая измена. Это место, где могут что-либо пообещать, пустив в ход едва уловимый жест или под конец неожиданно перейдя на каверзный неаполитанский диалект. Здесь, по сути, вся жизнь — игра. Луиза не права. Неаполь — это большая игра. Выживешь ты в ней или нет, зависит от того, насколько верно сумеешь определить в сопернике меру его желания, скупости, двуличия, милосердия, сострадания, чести и — что, наверное, важнее всего — стремления к власти. В этом причина непостижимости неаполитанцев. Обнаружить уязвимое место означает допустить тактическую слабость. Правила этой игры здесь давно известны — всем, кроме меня. Вот почему данное мной слово — ошибка: с ним не поторгуешься. И хотя правила не запрещают давать обещания, только идиот решится на такую игру.
Нужно было потерять руку, чтобы излечиться от алкоголизма и переехать из Ливерпуля в валлийский курортный городок. Нужно было сбежать от угрозы смерти, чтобы попробовать забыть о грязи, кошмарах и провалах памяти. Но прошлое настигает: в дребезжащей машине с севера к нему уже едут два наемных убийцы, у которых имеется лишь приблизительное представление о добыче: им нужно найти однорукого человека…Роман английского писателя Нила Гриффитса «Культя» удостоен премии «Валлийская книга 2004 года». Впервые на русском языке.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
В повести «Искупление» автор показывает, как человек, стремящийся к чувственным наслаждениям, попадает под подозрение в убийстве и вынужден скрываться от полиции. Находясь на нелегальном положении, он постоянно подвергается опасности. Это заставляет его пересмотреть свои взгляды на смысл и основные цели своей жизни. В основу повести Ильичева В. А. положен опыт работы автора в уголовном розыске. Читатель знает автора по книгам «Элегантный убийца», «Гильотина для палача», «Тайна семи грехов», «Навстречу Вечности», «Жизнь и криминал», «Приключения подмигивающего призрака» и ряду других.
Над Кольским полуостровом нависла полярная ночь. Солнечные лучи уже давно не заглядывали в окна. По утрам было сумрачно, и постоянно болела голова, отчего Павел Николаевич Ларин зачастую впадал в меланхолию. Всё же лучше быть седым, чем лысым, — подметил Павел Николаевич и, насухо обтеревшись махровым полотенцем, освежил гладко выбритые щёки пахучим одеколоном. Что воскресенье, что понедельник — теперь всё было едино… Павел Николаевич непроизвольно начал размышлять о превратностях беззаботной старческой жизни.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Синдзю — двойное самоубийство отчаявшихся влюбленных — совсем не редкость в Эдо — столице Японии самурайской эпохи Токугава. Дознание в таких случаях не более чем формальность…Но молодой ерики Санно Исиро, ведущий это дело, совершает все новые неожиданные открытия…Погибший юноша — нищий художник из «веселого квартала» — вообще не интересовался женщинами.А девушка — юная аристократка — похоже, случайно соприкоснулась с какой-то важной тайной.Наконец, на телах «незадачливых влюбленных» найдены следы, явно указывающие на насильственную смерть.Так… было ли вообще совершено синдзю?
Джон Рейн.Наемный убийца, почитающий древний самурайский кодекс Бусидо...Величайший «мастер смерти» Японии — страны, где подобное искусство ценится дорого.Убийство высокопоставленного чиновника Кавамуры поначалу Джон Рейн считал всего лишь очередным «заказом».Но все изменилось, когда он узнал, что следующая в его списке на уничтожение дочь Кавамуры — Мидори. Девушка, в которую он безнадежно влюблен.Отказаться от «заказа»?Но разве это спасет Мидори?!Значит, необходимо найти и ликвидировать таинственного «заказчика»...
История «маленького человека», рисковавшего жизнью три раза в день — за завтраком, обедом и ужином… Роман-мистификация, роман-комедия, роман-игра, стилизованный под ренессансную «комедию нравов» и уносящий читателя в блестящую Италию эпохи Возрождения. Блестящий стиль, великолепная галерея персонажей, острый юмор и увлекательный сюжет заставляют читать на одном дыхании — и с наслаждением перечитывать…
«Жили они долго и счастливо и умерли в один день…» К сожалению, такое бывает только в сказках! А в жизни Джулия Беренсон, долгие годы мучительно переживавшая смерть любимого мужа, постепенно забывает боль утраты и начинает задумываться о новом счастье. В поклонниках, предлагающих ей руку и сердце, нет недостатка, — и каждый из них, в сущности, может стать хорошим мужем. Но чем дальше, тем яснее становится Джулии, что один из ее верных и добрых поклонников — совсем не тот человек, за которого себя выдает…