Предательство Тристана - [166]

«Даймлер» тронулся с места.

Две минуты назад Меткалф услышал рядом голоса, один из них принадлежал Лане. От звука этого голоса на сердце у него сразу стало легче, и даже поутихла паника, которую он испытывал, будучи запертым в багажнике.

Затем послышался звук открываемой автомобильной двери, потом она закрылась. Он приготовился к тому, что в следующую секунду могла подняться крышка багажника. Он мрачно оценил черный юмор ситуации, когда было непонятно, что хуже: оставаться запертым в багажнике на обозримое будущее или оказаться обнаруженным шофером. Если произойдет последнее, то у него не останется иного выхода, кроме как наброситься на шофера и вырубить его, но это означало бы поднять тревогу и погубить весь свой план.

Автомобиль разгонялся, мягко урча мотором. Лана и фон Шюсслер сидели всего лишь в нескольких футах от него, в пассажирском салоне. Они о чем-то разговаривали, но он не мог разобрать слов за шумом мотора. Он думал о том, что сам скажет ей, о чем он собирался спросить ее, и попытался представить себе ее возможную реакцию. Она была храброй женщиной и практичной, но она могла повести себя непредсказуемо. Схема, которую он собирался ей предложить, была дерзкой до наглости, если не до смешного.

И еще она была опасной.

Но это был единственный способ спасти и операцию «Die Wolfsfalle», и Лану.

Мотор «Даймлера» заревел громче, перейдя на пониженную передачу; Меткалф почувствовал, что машина взбирается на холм. Они приближались к замку и, вероятно, достигли крутого участка дороги, заканчивавшегося как раз перед воротами замка. Потом автомобиль замедлил ход и приостановился; наверно, шофер ожидал, пока откроют ворота. Затем послышались другие голоса, громкие выкрики раздавались где-то поблизости. Можно было подумать, что в воротах столпилось множество народу; Меткалф попытался сообразить, что здесь происходит. Но уже через несколько секунд автомобиль снова двинулся с места, на сей раз гораздо медленнее. Вот он остановился, и дверь открылась. Он услышал неприятный скрипучий голос фон Шюсслера, ему ответил мелодичный чувственный голос Ланы. Он слышал, как их шаги прошелестели по гравию, затем хлопнула дверь.

Но двигатель не выключался. Автомобиль прополз еще несколько десятков метров и снова остановился; на сей раз зажигание было выключено. Автомобиль поставили в гараж?

Меткалф лежал неподвижно, в абсолютной темноте. Послышалось негромкое немелодичное посвистывание, дверь автомобиля открылась и снова захлопнулась. Неужели шофер будет мыть машину? Прождав еще несколько минут, он услышал удаляющееся шарканье ботинок водителя, звон повешенных куда-то ключей, а затем все стихло.

Меткалф ждал.

Пять, десять минут – он никак не мог уловить ход времени. Он хотел удостовериться, что шофера нет поблизости, и лишь потом начать искать способы выбраться из этой стальной камеры, пребывание в которой грозило клаустрофобией.

Наконец, решив, что времени прошло достаточно, Меткалф приступил к обследованию всего пространства под крышкой. Он действовал не спеша, терпеливо, но так и не мог найти никакой внутренней кнопки или рычага. Под руку попадались кабели и тросики, проходящие куда-то в углы, но ни один из них не отзывался на потягивание желанным щелчком отпертого замка.

И тут паника, которую он чувствовал совсем недавно, возвратилась к нему в полной силе. Сердце запрыгало в груди, словно желало вырваться из клетки ребер, у него перехватило дыхание, во рту пересохло.

Выход должен быть, будь оно все проклято!

Он подумал о Лане, которая сидела в двух-трех футах от него – протяни руку и коснешься. И тут его осенило.

Протяни руку и коснешься.

Он снова принялся обшаривать багажник и через некоторое время нашел небольшой ящик, в котором лежали инструменты. Внутри оказались отвертки, манометр для измерения давления в шинах, плоскогубцы, монтировки и несколько гаечных ключей. Используя отвертку, он поддел коврик и отодвинул его назад, освободив большую часть металлического днища багажника. Как он и ожидал, ему сразу же удалось нащупать несколько головок болтов, крепивших съемную панель; открутив их, он сумел наконец-то сдвинуть прямоугольник из листового железа и добраться до крепления заднего сиденья. Конечно, крепеж не был предназначен для работы со стороны багажника, но все же Меткалфу удалось, просовывая руки между какими-то железками, ослабить крепление настолько, что сиденье сдвинулось вперед.

Через двадцать минут после начала работы он оказался на заднем сиденье «Даймлера», наконец-то высвободившись из треклятого багажника.

Автомобиль стоял не в закрытом гараже, а под своеобразным навесом, приспособленным для хранения машины. Это была простая кирпичная постройка, открытая с одного конца; оттуда внутрь вливался лунный свет. Меткалф быстро распахнул дверь машины и выбрался наружу; на секунду или две вспыхнула лампочка салона. Был ли поблизости кто-то, кто мог бы увидеть эту вспышку? Он вспомнил голоса, звучавшие вокруг автомобиля, когда тот въезжал в поместье. Выглянув из открытого конца постройки, он увидел на расстоянии в пару сотен футов ниже по холму высокий железный забор. За ним перемещались несколько фигур. Охрана? Он слышал хруст гравия под сапогами, взволнованное поскуливание собак, натягивавших поводки, гортанное рычание других собак – немецких овчарок и доберман-пинчеров, которых он уже видел раньше; они беспокойно бродили внутри ограды, предостерегающе рыча на незнакомых мужчин и собак, которых те держали на поводках.