Предательство - [23]

Спустя несколько секунд ей удалось соотнести эти обрывочные воспоминания с произошедшими на дороге событиями. Было и нечто другое. Легкий аромат одеколона, который исходил от разбойника, пока тот стоял позади нее и расстегивал ожерелье, оказался тем же самым, что соблазнительно обволакивал ее несколькими часами ранее, во время танца с Лансом Бингхэмом.

В приступе бурной ярости Изабелла вскочила с кровати и принялась мерить шагами ковер, не в силах поверить в то, что внезапно ей открылось, не в состоянии даже осознать случившееся. Белла вспомнила тот момент, когда лорд Бингхэм появился из-за колонны и встал у нее за спиной, нежными движениями касаясь ее шеи. Она подумала… Что? Что она подумала? Что он хочет ласкать ее, что он ее желает?

Ох, какая же она дурочка, глупая, наивная девчонка! Ведь этот заносчивый лорд Бингхэм всего лишь изучал застежку ожерелья, знакомясь с ее устройством, чтобы иметь возможность при первом же удобном случае без промедления снять бриллианты.

Мерзавец! Наглость и джентльменская учтивость, с которой мнимый разбойник потребовал от нее расстаться со своими ценностями, были просто потрясающими. Джентльмен, которого она встретила в Карлтон-Хаус, превратился в настоящего дьявола, когда решимость похитить ожерелье уничтожила в нем всякую учтивость и цивилизованность. Он напугал ее до полусмерти. Однако Изабелла не могла все это так оставить. Нет, она обязательно что-нибудь придумает.

Каждый нерв в ее теле был натянут до предела от испытываемого ею мучительного гнева. Она продолжала ходить по комнате. Позволив всплеску эмоций оглушить ее, Изабелла все-таки взяла себя в руки. К ней частично вернулись свойственные ее натуре храбрость и сила. Да, она была возбуждена, она просто кипела от ярости. Ни разу в жизни Изабелла не чувствовала себя такой разгневанной и возмущенной. Ей следовало немедленно решить, что предпринять, как заставить его заплатить за содеянное, как вернуть украденное ожерелье до возвращения бабушки… И она обязательно это сделает любой ценой. Достаточно принять решение, и ничто ее не остановит.

Этот человек оказался холодным и бессердечным, не имевшим ни малейшего понятия о приличиях и благопристойности. Изабелла хотела отомстить ему, причинить ответную боль. Она обязательно придумает, как это сделать, не дав понять самоуверенному лорду Бингхэму, насколько ее ранил его поступок, как она уязвлена и расстроена.

Но зачем же он украл это ожерелье? Белла была в полном замешательстве, не в силах подобрать объяснение его поступку. И в чем причина вражды между Эйнсли и Бингхэмами? Как бы то ни было, она подозревала, что корни случившегося следует искать в прошлом.

Изабелла всегда была своевольной, энергичной и страстной. Она обладала бурным темпераментом, однако ее очарование, ум и красота более чем восполняли эти недостатки характера. Ее нельзя было назвать испорченной — всего лишь гордой и деятельной. Она казалась настолько преисполненной желания добиваться своего, что готова была идти напролом, не замечая стоявших на пути препятствий, как намеревалась поступить и сейчас.

Но что сказать бабушке?

Вскоре выяснилось, что Изабелла получила еще одну отсрочку. На следующее утро ей была передана записка от леди Чэннинг, в которой сообщалось, что состояние графини ухудшилось и доктор не рекомендует ей покидать постель. Путешествие в Хампстед откладывалось до выздоровления пожилой леди.

В тот же день, в сопровождении грума, Белла отправилась в Лондон, чтобы навестить бабушку. Пожилая дама действительно очень плохо выглядела, как и смогла лично убедиться Изабелла, когда леди Чэннинг провела ее в комнату больной, слишком плохо, чтобы сообщать ей о краже ожерелья. Прежде чем вернуться в Хампстед, Изабелла решила присоединиться к представителям лондонского светского общества, выбравшимся в Гайд-парк на конную прогулку.

Невозмутимая и элегантная, Изабелла потрясающе выглядела в седле в своей очаровательной алой амазонке. Дейзи уложила ее волосы в высокую, замысловатую прическу, оставив блестящие локоны, ниспадавшие из-под сдвинутой набок изящной шляпки. Мисс Эйнсли то и дело останавливали и приветствовали знакомые, выражавшие свою озабоченность, едва Изабелла успевала сообщить им о болезни графини Харворт.

Внезапно девушка ощутила легкую тревожную дрожь, ее чувства обострились. Белла заметила впереди всадника на гнедом жеребце. Джентльмен остановился пообщаться с приятелем. Ей совсем не надо было видеть лица наездника, чтобы узнать его. Одетый в рыжевато-коричневый сюртук и бриджи цвета буйволовой кожи мужчина щеголял в высоком цилиндре и ослепительной белизны галстуке, повязанном красивым узлом.

Едва он слегка повернул голову, Белла опустила взгляд, не желая, чтобы джентльмен обнаружил ее интерес. И тем не менее она успела заметить, как на лице его в одно мгновение сменилась целая гамма чувств — удивление, недоверие, восхищение…

Ланс направил свою лошадь вперед, страстно желая представить Роланда этому волшебному видению в алом.

Наблюдая за тем, как лорд Бингхэм пробирается к ней сквозь праздную толпу, Изабелла попыталась сконцентрироваться на предстоящей встрече.