Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг. - [69]
Коллаборационизм советских граждан и советских военнопленных на оккупированной территории Советской Карелии и в Финляндии в период Великой Отечественной войны также не имел широкого распространения. Это ярко проявилось на заключительном этапе военных действий на Севере, когда в ходе наступления советских войск летом 1944 г. началось отступление финских воинских частей, а вместе с ним и эвакуация местных жителей.
С оккупированной территории Карелии в Финляндию эвакуировалось 2 799 человек, или только 3,35 процента всего населения зоны оккупации, из них представителей родственных финнам народов — 2196 человек (1422 карела, 314 вепсов, 214 финнов, 176 ингерманландцев, прочих — 70), других народов — 603 (244 русских, 259 украинцев, прочих — 100)[495]. Есть данные и по Петрозаводску. Когда в конце июня 1944 г. финские войска покидали город, с ними ушли только 487 человек из 7 589 свободных жителей[496].
Цифры показывают, что количество людей, переселившихся в Финляндию, было незначительным. Причем в эти 3,35 процента коллаборационистов входит как активно сотрудничавшее с оккупационным режимом население, так и симпатизирующее противнику. Эти данные значительно ниже тех, которые приводит В. И. Боярский в книге «Партизаны и армия: история утерянных возможностей» и о которых мы говорили во введении: «Через несколько лет оккупации 10 % населения могут стать предателями (3 % активными и 7 % симпатизирующими противнику}»[497]. Таким образом, можно смело утверждать, что масштаб коллаборационизма на оккупированной территории Карелии был значительно ниже, чем в других регионах страны, попавших в зону оккупации.
Это объясняется прежде всего тем, что в оккупированных районах Карелии отсутствовала социальная база для широкого проявления коллаборационизма. Основу этой базы в годы Великой Отечественной войны составляли люди, обиженные советской властью (раскулаченные, пострадавшие от гонений на религию, репрессированные в период массовых репрессий второй половины 1930-х rr. по политическим и национальным мотивам и др.}. Таких людей в зоне оккупации оказалось очень мало.
В начальный период Великой Отечественной войны в Карелии, которая сразу стала прифронтовой республикой, в целом успешно и в сжатые сроки прошла эвакуация населения. Всего, по неполным данным, из районов республики, которые попали под оккупацию, эвакуировалось свыше 530 тыс. человек из 700 тыс., проживавших в республике до войны. Трудящиеся Карелии выехали в Вологодскую, Архангельскую, Кировскую, Свердловскую, Горьковскую, Новосибирскую, Челябинскую и другие области, в Коми, Башкирскую, Чувашскую, Удмуртскую, Татарскую республики. Часть населения эвакуировалась на восточный берег Онежского озера — в Пудожский район республики.
В процессе эвакуации НКГБ КФССР в первую очередь эвакуировал заключенных из Выборгской и Петрозаводской тюрем, а также заключенных из лагерей, входивших в состав Беломорска-Балтийского комбината (ББК). Численность заключенных и спецпоселенцев, работавших на ББК, к концу 1930-х гг. составляла четверть населения всей Карелии[498]. Кроме того, первоочередной эвакуации подлежали спецпоселенцы (бывшие кулаки), которые были высланы из других регионов СССР на спецпоселение в Карелию в 1930-е rr. При этом эвакуация началась еще до начала боевых действий на территории КФССР и вступления Финляндии в войну против СССР на стороне нацистской Германии[499]. Можно предположить, что органы советской власти опасались, что неэвакуированный «сомнительный и подучетный элемент» может выступить на стороне противника.
Все эти акции, проводимые органами НКГБ КФССР в начале войны, носили принудительный характер. Но, как показали дальнейшие события периода финской оккупации Карелии, они значительно сузили социальную базу проявления коллаборационизма.
Отсутствие широкого проявления коллаборационизма на оккупированной территории Карелии стало главным аргументом для руководства республики летом 1944 г., когда в ЦК ВКП(б) рассматривался вопрос о ликвидации Карела-Финской ССР и высылке карел, вепсов и финнов в Сибирь. Удалось сохранить республику и избежать трагических последствий депортации народов[500].
В. И. Боярский в упомянутой выше монографии пишет, что через несколько лет оккупации из 90 процентов патриотов 20 процентов войдут в движение Сопротивления и будут вести активную борьбу с противником. Около 70 процентов займут пассивную выжидательную позицию[501]. Знакомство с многочисленными документальными, прежде всего архивными источниками, которые ранее были секретными и только недавно стали доступны исследователям, показывает, что эти цифры в основном соответствуют и Карелии. Большая часть населения, оказавшегося в зоне оккупации, не сотрудничала с оккупантами, но занимала пассивную позицию, имея цель выжить в экстремальных условиях войны. Причем это касалось и партийных работников, и простых граждан. Так, с июля 1944 г. по май 1945 г. на бюро ЦК КП(б) КФССР неоднократно рассматривались дела о коммунистах, оставшихся на оккупированной территории. В решениях по этим вопросам подчеркивалось, что многие коммунисты в оккупированных районах прятали партбилеты или уничтожали их, трудились в своих личных хозяйствах. Они не проявляли активной позиции в борьбе с оккупантами, не шли на связь с партизанами и подпольщиками, некоторые работали старостами. Такие коммунисты исключались из партии с формулировкой «за пассивное поведение»
