Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг. - [66]

В записке приводились многочисленные факты геройства и мужества представителей карельского, финского и вепсского народов. В боях с противником отличились офицеры Красной Армии: финны по национальности — майор (впоследствии полковник) Валли, полковник Суомалайнен, полковник Лехен, капитан Кукконен и др.; карелы —:– полковники Ф. Егоров и И. Горчаков, майоры — Самойлов и Евсеев, капитаны — Амелии, Петров, Капитонов, Милорадов и др. Особенно подчеркивалось то, что среди карел, финнов и вепсов есть Герои Советского Союза: карел Николай Амелин, уроженец Сегозерского района, карелка Мария Мелентьева, уроженка Пряжинского района, вепсянка Анна Лисицына, уроженка Шелтозерского района, финн Петр Тикиляйнен[469].

Большое место в записке уделено освещению подвигов карельских и финских партизан и подпольщиков. В начале войны карелы, финны и вепсы составляли 32,5 процента от общего числа партизан республики (650 человек из 2 тыс.). С начала Великой Отечественной войны и до 20 июля 1944 г. карело-финские партизаны, по далеко неполным данным, истребили до 11 тыс. солдат и офицеров противника; уничтожили и повредили: эшелонов — 26; паровозов — 26; вагонов — 410; автомашин — 237; взорвали 96 железнодорожных и шоссейных мостов. В записке приводились фамилии карел — героев партизанской войны: И. А. Григорьев, Я. В. Ефимов, И. И. Кондратьев и др. Назывались имена проявивших себя подпольщиков: карела Егора Николаевского, возглавлявшего подпольную группу Ведлозерского района, вепса Дмитрия Горбачева, руководившего подпольной группой в Шелтозерском районе, и др.[470]

Отметим, что число уничтоженных партизанами Карельского фронта солдат и офицеров противника, приведенное в записке, было завышенным и не подтверждается архивными данными. Названные цифры, на наш взгляд, отражают желание Г. Н. Куприянова усилить свои аргументы в вопросе сохранения Карело-Финской ССР.

Значительное внимание уделялось в записке борьбе населения на оккупированной территории, где финские власти проводили политику разделения карел, финнов, вепсов от русских, пытались изобразить себя в роли «братьев-спасителей». Русские были поставлены в худшие материальные условия по сравнению с карелами и финнами. Для этих целей были введены три категории продуктовых карточек: финская, карельская и русская. Нормы питания русских были значительно ниже, чем карельских и финских рабочих. За одну и ту же работу русские получали меньше, чем финны[471].

В документе отмечалось, что нормами снабжения финские оккупационные власти пытались стимулировать «карелизацию» русского населения. Для увеличения количества карельского населения в Петрозаводске и в Кондопожском районе они пытались вручить русским гражданам паспорта карел. Кто имел паспорт карела, тот получал за работу 7–8 марок в час, в то время как за аналогичную работу русским платили 2–3 марки. Однако, как подчеркивалось в записке, советские люди крайне неохотно меняли свои документы[472].

В заключение делался вывод о том, что политика финских захватчиков потерпела крах: карельское, финское и вепсское население республики было едино с русским народом. Народ ждал Красную Армию, верил в ее возвращение и не хотел мириться с оккупантами[473]. Все попытки финнов убедить карел, финнов и вепсов переселиться в Финляндию провалились. В записке приводился такой пример: из 3 тыс. жителей оккупированного Шелтозерского района, который в основном был населен вепсами, в соседнюю страну выехало всего 24 семьи (104 человека)[474].

Докладная записка «Об участии карело-финского народа в Великой Отечественной войне» была направлена в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину, а также А. А. Жданову, Г. М. Маленкову и А. С. Щербакову. «Эту записку, — пишет Г. Н. Куприянов, — я послал также начальнику Политуправления Карельского фронта генерал-майору К. Ф. Калашникову, приказал ему размножить ее и разослать во все политотделы дивизий с тем, чтобы политработники использовали факты из этой записки при проведении бесед и докладов среди бойцов»[475].

Проанализированные документы Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО) подтверждают, что в период наступления войск Карельского фронта в массово-политической работе среди бойцов широко использовались сведения из этой докладной записки. Политуправление фронта в помощь агитаторам оперативно выпустило брошюру «Герои боев за освобождение Советской Карелии», где значительное внимание было уделено освещению подвигов карел, финнов и вепсов, а политотдел 176-й стрелковой дивизии издал листовку «Действуй в бою, как Сойту». Андрей Сойту, финн по национальности, за проявленное в боях мужество был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, медалью «За отвагу»[476]. В политической работе с личным составом войск Карельского фронта широко освещались подвиги бойцов 71-й стрелковой дивизии 7-й армии, в значительной мере состоящей из карел и финнов. Эта дивизия была сформирована на основе 1-го корпуса Финской народной армии сразу после окончания советско-финляндской войны 1939–1940 rr.

В середине августа 1944 г. командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков, член Военсовета фронта Т. Ф. Штыков, первый секретарь ЦККП(б) КФССР Г. Н. Куприянов были вызваны в Москву, где предполагалось рассмотреть положение на Карельском фронте и решить вопрос о республике. Однако 10 августа 1944 г. на участке 32-й армии Г. Н. Куприянов был ранен и попал в госпиталь, поэтому в Москву поехали только К. А. Мерецков и Т. Ф. Штыков, их и принял Сталин. За то время, что Г. Н. Куприянов лежал в госпитале, произошли два события, которые, по его мнению, Т. Ф. Штыков пытался использовать для подтверждения своей точки зрения.