Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг. - [12]
Свои рекомендации руководители республики мотивировали тем, что «среди переселенных финских граждан имеются кулаки, частные торговцы, владельцы предприятий, часть из них являются шюцкоровцами и членами других контрреволюционных партий, которые несомненно были оставлены финской разведкой в тылу со специальными заданиями по шпионажу и диверсиям. Они, безусловно, будут пытаться устанавливать связи с местным населением и вести среди него антисоветскую работу, создавая тем самым базу для различного рода контрреволюционных формирований и подрывной деятельности»[67]. Ответ Л. П. Берии на письмо Г. Н. Куприянова и М. И. Баскакова пока не удалось отыскать в архивах, но, судя по дальнейшему развитию событий, их предложение частично было поддержано в Москве. С середины февраля 1940 г. отношение к интернированным финнам ужесточается.
28 февраля 1940 г., за две недели до окончания Зимней войны, нарком внутренних дел Карельской АССР М. И. Баскаков дал указание о переселении финских граждан из поселков лесопункта Кануссуо Ухтинского леспромхоза Калевальского района в спецпоселок Кинтезьма этого же района, расположенный в 12 километрах от д. Юшкозеро, и об усилении контроля за переселенцами. Такие же указания были приняты и относительно двух других населенных пунктов, где размещались интернированные финны, так как с начала марта 1940 г. Интерпоселок и Кавгора в официальных документах начинают называться спецпоселками[68].
Названный выше приказ наркома внутренних дел Карелии был немедленно выполнен. Уже 6 марта начальник Калевальского районного отделения НКВД С. А. Хитров в докладной записке на имя М. И. Баскакова сообщал: «В порядке выполнения Вашей директивы от 28 февраля сего года о переселении находящихся на лесопункте Кануссуо финских беженцев и определении их в спецпоселок, организованный на лесопункте Кинтезьма, нами проделано следующее: всего принято от Калевальского погранотряда финбеженцев с лесопункта Кануссуо и определено в лесопункт Кинтезьма 263 человека, из них взрослого населения старше 16 лет — 182 человека, детей до 16 лет — 81 человек. Они были размещены в 4-х бараках. Для семейных в бараках предоставлены комнаты, для некоторых одна комната на две семьи». Для того чтобы поселить финских граждан в спецпоселок Кинтезьма, было принято решение вывезти оттуда 123 человека (49 семей) из местного населения вместе с имуществом и скотом в п. Кануссуо, где до этого проживали интернированные. Однако из-за отсутствия транспорта к 6 марта 1940 г. было размещено здесь только 104 местных жителя, из них для обслуживания спецпоселка Кинтезьма было оставлено 22 человека — начальник лесопункта, мастера, пожарная охрана и др.[69]
Одновременно усилился контроль за финнами, проживавшими теперь в спецпоселках на территории Карелии. Так, в вышеприведенной записке сообщалось: «Для охраны спецпоселка Кинтезьма было организовано 2 круглосуточных поста, осуществлялось круглосуточное патрулирование по периметру поселка, по 6 часов в сутки каждой сменой. Кроме того, планируется осуществлять патрулирование по местам работы финских граждан. На мастеров лесопункта возложена обязанность по контролю за финнами на местах производства работ. При выезде на работу они по спискам забирают у коменданта людей, а вечером — по списку возвращают их коменданту»[70].
Потерпев неудачи в установлении политической коллаборации, главный упор в работе с финскими гражданами на территории Карелии советские власти теперь делали на экономическую (хозяйственную) коллаборацию. Но решить эту задачу было сложно, прежде всего из-за тяжелого материального положения финнов, работавших в лесопунктах Карелии. Уже с середины февраля 1940 г. финские граждане стали высказывать недовольство плохими бытовыми условиями и скудным питанием. Так, 23 февраля к уполномоченному Карельского обкома ВКП(б) и СНК Карелии Карапетову, который находился в Интерпоселке, обратился финский гражданин Даниил Ропа изд. Риухтоваара и в ультимативной форме потребовал предоставить для интернированных теплое жилье и молоко для детей. В противном случае, заявил он, финны работать не будут, так как они являются иностранными гражданами, и если их будут плохо содержать, то они направят письмо в Москву. О данном факте Карапетов 26 февраля 1940 г. сообщил в НКВД Карельской АССР[71].
В особенно сложном положении оказались интернированные в спецпоселке Кинтезьма. Многие из них покинули свои дома, не успев ничего с собой взять. Трудоспособные работали, получая зарплату в рублях; ее не хватало, но она все же давала возможность купить хоть какие-то продукты. Но значительная часть интернированных была нетрудоспособна (пожилые, дети и больные) и поэтому была лишена средств существования. В результате многие финские граждане голодали. Так, в мае 1940 г. в п. Кинтезьма находилось 13 семей общей численностью 51 человек, которые остро нуждались в материальной помощи[72].
С момента интернирования на советскую территорию нуждающемуся финскому населению Народное правительство Финляндии оказывало финансовую помощь в финляндских марках. Однако деньги поступали нерегулярно, к тому же сумма постепенно уменьшалась. Снабжение продуктами проводилось через торговую сеть конторы спецрозницы Карелторга, в рамках фондов, которые отпускало Народное правительство Финляндии. Непосредственно на местах вопросами снабжения занимались комитеты трудового народного фронта
