Предания нашей улицы - [106]

Закария предостерегал Касема:

— Все это вызывает тревогу. Будь осторожен!

Но было необходимо ждать. Жизнь Касема полностью была заполнена работой и опасностью, и его единственной радостью была Ихсан. Она уже училась стоять, держась за спинку стула, и разговаривала с отцом на своем детском языке. Касем любовался дочерью. Он говорил в душе: «Ты будешь красивой девочкой, но главное, чтобы ты была доброй и нежной, как твоя мать». Ему было приятно, когда Ихсан смотрела на него черными материнскими глазами. И личико ее своей округлостью напоминало лицо Камар. Ихсан была символом их любви, подаренной им судьбой и ею же жестоко оборванной. Доживет ли он до того дня, когда она станет прекрасной невестой, или ему суждена лишь боль воспоминаний о былом счастье?

Однажды в дверь дома кто-то постучал. Сакина, подойдя к порогу, осведомилась, кто там, и молодой голос ответил:

— Открой, Сакина!

Отворив дверь, Сакина увидела девочку лет двенадцати или чуть старше, закутанную, против обыкновения, в малайю и с покрывалом на лице. Сакина спросила, чего та хочет, но девочка торопливо вошла в комнату, где находился Касем, и обратилась к нему:

— Добрый вечер, дядя!

Она сняла покрывало, и открылось милое круглое личико с правильными чертами.

— Добро пожаловать, садись, — проговорил удивленный Касем.

Девочка присела на краешек дивана и сказала:

— Я Бадрийя. Меня послал к тебе мой брат Садек.

— Садек?

— Да!

— Что заставило его решиться на это?

В малайе меня никто не узнает, — с серьезным видом, делавшим ее еще привлекательнее, ответила Бадрийя.

Касем посмотрел на нее — по фигуре она действительно казалась старше своих лет — и одобрительно кивнул головой.

— Он сказал, — еще более серьезно заговорила девочка, чтобы ты немедленно уходил с улицы, так как Лахита, Гулта, Хаджадж и Саварис задумали этой ночью убить тебя!

Касем нахмурился, а Сакина всхлипнула.

— Как он узнал об этом?

— Один пьяный говорил об этом в пивной лавке, когда там был друг муаллима Яхьи. Так сказал брат.

Касем молча смотрел на нее, а Бадрийя поднялась и стала заворачиваться в свою малайю. Касем тоже встал.

— Спасибо тебе, Бадрийя. Закутайся как следует и иди с миром! Передай от меня привет брату!

Она опустила покрывало на лицо и спросила:

— Что ему сказать?

— Скажи, что еще до утра мы встретимся с ним! Девочка попрощалась и ушла.

82

— Немедленно уйдем из этого дома! — воскликнула сильно побледневшая Сакина, испуганно глядя на Касема, и кинулась собирать вещи.

— Заверни Ихсан, — приказал Касем, — спрячь ее под плащ и иди, будто по своим делам, а сама отправляйся на кладбище и жди у могилы Камар.

— А ты, господин?

— Я найду тебя, когда позволят обстоятельства. Сакина металась в растерянности, и руки ее тряслись от страха.

Касем стал успокаивать ее:

— С вами пойдет Хасан, он проводит вас в наше новое жилище.

В считанные минуты Сакина была готова. Касем несколько раз поцеловал Ихсан. Перед тем как уйти, служанка сказала:

— Прощай, бессмертный квартал.

Сквозь деревянную решетку окна Касем наблюдал, как рабыня вышла из дома и направилась в сторону Гамалийи. Он следил за ней, пока она не скрылась за поворотом. Сердце его колотилось при виде дорогой ноши, которую Сакина крепко обнимала под плащом. Потом он обвел взглядом весь квартал и увидел нескольких подручных футувв. Одни из них сидели в кофейне Дунгуля, другие слонялись без дела по улице. Лица их было трудно разглядеть в сгущающихся сумерках, но их поведение ясно говорило о том, что они к чему-то готовятся. Неужели они собираются подкараулить его, когда он выйдет ночью из дома? Неужели им известно об этом? Или они хотят напасть на его дом к концу ночи? Сейчас они разбрелись по всей улице, чтобы не привлекать внимания и не вызывать подозрений. Ползают в темноте, как зловредные насекомые! Что ждет его, судьба Габаля или судьба Рифаа? Вот гак когда-то темной ночью скрывался в своем доме Рифаа, сердце которого было полно самых добрых намерений. А внизу раздавался стук тяжелых шагов людей, обуянных жаждой крови. Когда же на тебе перестанет проливаться кровь, о несчастная улица?!

Касем продолжал ходить взад и вперед по комнате, пока в дверь не постучали и до его слуха не донесся голос Хасана, звавший его. Великан Хасан вошел с тревожным видом.

— В квартале какое-то странное и подозрительное движение!

Не ответив на его слова, Касем спросил:

— Дядя уже вернулся?

— Нет! Я говорю, что в квартале нашем происходит что-то подозрительное. Выгляни из окна!

— Я уже видел и знаю, в чем дело. Меня предупредил Садек. Он прислал ко мне свою младшую сестру. Если его сведения верны, то футуввы сегодня ночью попытаются меня убить. Поэтому Сакина и Ихсан покинули дом и ждут тебя у могилы Камар. Иди к ним, и все вместе отправляйтесь к нашим друзьям.

— А ты?

— Я тоже убегу и присоединюсь к вам.

— Я не оставлю тебя одного! — запротестовал Хасан.

— Делай то, что я сказал, и не раздумывай, — оборвал его Касем. — Я сумею незаметно выбраться отсюда. Твоя сила здесь не понадобится. Ты должен уберечь мою дочь! И кроме того, ты поможешь мне, если расставишь наших людей в нескольких местах на пути от Гамалийи до Мукат-тама, чтобы в случае необходимости они могли прийти мне на подмогу.