Предѣлъ Скорби. Китайскіе Разсказы. Хайлакъ - [81]
– Врешь! Врешь! Убей ты меня, но все-таки врешь! – крикнула, обливаясь слезами, Керемесъ. – Ты меня силой взялъ.
– Те… те… те… – флегматично отвѣтилъ Костя. – А кто выгонялъ мужа по вечерамъ въ лѣсъ за коровами, чтобы оставаться наединѣ со мной!
Керемесъ умолкла, пораженная въ самое сердце.
– И ты ему вѣришь? Вѣришь? – настойчиво спрашивала она мужа, подавая ему налитую чашку чаю. Тотъ молчалъ, но чашку взялъ только тогда, когда Керемесъ поставила ее на столъ.
Якутка рыдала, спрятавъ голову въ подушку. Хайлакъ смѣялся.
– Вѣрь ты ей, бабьи слезы – роса утренняя…
Но Хабджію вдругъ стало невыразимо жалко жены, и, не допивъ чаю, онъ схватилъ шапку и выбѣжалъ изъ юрты.
– Иди! иди! къ князю… жаловаться… – подтрунивалъ Костя, – да свидѣтелей! свидѣтелей не забудь прихватить… свидѣтелей!..
Хабджій, дѣйствительно, пошелъ къ князю. Голодный, оборванный, избитый, онъ Богъ знаетъ какъ долго тащился къ нему, несмотря на то, что разстояніе было всего въ нѣсколько верстъ.
Мать, жена и сестра князя просто ахнули, когда онъ пришелъ въ избу. Онѣ не узнали его: до такой степени былъ онъ измѣненъ страданіемъ. Самого князя не было дома. Онъ еще наканунѣ поѣхалъ съ работникомъ за найденной имъ вблизи мамонтовой костью.
– Должно быть, сегодня вернется. Пусть подождетъ. Но что у него за дѣло, и что это у него на лицѣ? – спрашивали, окруживъ его, женщины.
Якутъ говорилъ что-то непонятное, но обласканный и накормленный, онъ излилъ передъ ними свою душу.
Онъ разсказалъ имъ все, что случилось ночью, промолчалъ только о причинѣ и окончаніи этой сцены. Глотая слезы, онъ показывалъ имъ синяки и ссадины на своемъ тѣлѣ.
Женщины посмотрѣли другъ на друга и поняли все. Онѣ проклинали хайлака и выражали сочувствіе, кивая головами и восклицая:
– Всѣ такіе, эти пришельцы съ юга! и на кой чортъ ихъ сюда присылаютъ. За что насъ наказываютъ? За что? За какіе грѣхи? Пусть бы ужъ сидѣли тамъ, гдѣ разбойничали.
– Законъ! Такой ужъ законъ! – грустно промолвила старая, чуть не столѣтняя, ихъ мать, – законъ!
И онѣ замолкли, объятыя мистическимъ ужасомъ передъ этимъ таинственнымъ существомъ, имѣющимъ видъ печатной бумаги, а такимъ живымъ и могущественнымъ, что можетъ доставить людямъ безчисленныя страданія. Онѣ знали, что достаточно было одного этого слова, чтобы ихъ мужья опускали съ трепетомъ головы… Кто знаетъ, что тамъ напечатано въ этихъ книгахъ? Можетъ быть, такъ и должно быть?..
– Ну, и Керемесъ тоже! Кто бы могъ этого ожидать? Такъ онъ ее поймалъ?.. – настойчиво спрашивали онѣ Хабджія. – Какимъ образомъ это произошло? Какъ это было? Пусть разскажетъ! Давно уже?
Но якутъ, подъ вліяніемъ какой-то упрямой мысли, безпокойно вертѣлъ въ рукахъ шапку, которую ему еще недавно сшила жена. Недавно! Охъ, какъ это было давно! Давно уже. И уже никогда не вернется Я Хабджій вскочилъ и сталъ прощаться…
– Такъ идешь? Князя ждать не будешь – спрашивали женщины.
– Нѣтъ.
Онѣ проводили его до воротъ и стояли, смотря, какъ онъ шелъ съ опущенной головой…
Наступалъ вечеръ. Солнце еще не закатилось, но, скрывшись за лѣсомъ, кидало немного свѣта. На тропинкѣ господствовалъ густой сумракъ, только кое-гдѣ сквозь вѣтки проникалъ золотой лучъ солнца.
Хабджій шелъ, ежеминутно спотыкаясь; иногда онъ останавливался и отдыхалъ, грустно поглядывая вдаль.
– Ахъ, если бы Богъ далъ встрѣтить князя!
Но князя нигдѣ не было видно.
Онъ уже совершенно потерялъ надежду на свиданіе съ княземъ, когда вдругъ на поворотѣ тропинки, ведущей къ его дому, показалось двое мужчинъ верхомъ, которыхъ онъ тотчасъ же призналъ за князя и его работника. Они вели за собой лошадей, нагруженныхъ костями.
Хабджій остановился. Князь поровнявшись съ нимъ, тоже остановился и спросилъ:
– Что новаго? Откуда и зачѣмъ идешь? Что тебѣ нужно?
Хабджій молча кланялся.
Догадываясь, что дѣло его, должно быть, особенно важно, онъ слѣзъ съ коня и, пустивъ его на траву, сѣлъ на землю.
– Разскажи съ самаго начала, какъ было дѣло – обратился онъ къ якуту, закуривая трубку.
Князь былъ крѣпкій, коренастый человѣкъ, съ просѣдью, со строгимъ, немного гордымъ лицомъ.
– Каждый человѣкъ… – началъ Хабджій голосомъ бывшаго десятскаго, но вдругъ, совершенно забывъ о своемъ краснорѣчіи, нагнулся къ ногамъ князя и, обнявъ ихъ, закричалъ:
– Я ревную!.. ревную!.. ревн… о, возьми его, возьми!..
Князь, который былъ больше удивленъ, чѣмъ растроганъ, оттолкнулъ его.
– Говори толкомъ! Чего тебѣ нужно – просилъ онъ.
– Возьми его!
– Кого?
Хабджій показалъ на домъ.
– Его!..
Князь отрицательно покачалъ головой.
– Хайлакъ любитъ его жену, – объяснилъ князю работникъ.
Князь задумался.
– Что жъ подѣлаешь? Со всякимъ несчастье случается. Потерпи! Вѣдь ужъ немного дней осталось до конца. Черезъ нѣсколько дней отъ тебя возьмутъ хайлака.
Но когда Хабджій, успокоившись наконецъ, разсказалъ ему все, какъ было, князь рѣшилъ поѣхать къ нему. Онъ велѣлъ снять съ лошадей поклажу и, положивъ на ней крестъ-на-крестъ три зеленыя вѣтки, въ знакъ того, что не потеря, повернулъ къ юртѣ якута. Работника и порожнюю лошадь взялъ онъ тоже съ собой на всякій случай.
Вскорѣ они увидѣли снопъ искръ, вылетающій изъ трубы юрты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.