Праздник Весны - [12]
Шумъ толпы — шумъ моря — на мгновеніе совсѣмъ смолкъ, потомъ выросъ. Передовыя волны вкатились по ступенямъ, и толпа полилась внутрь храма ровной нескончаемой вереницей.
Первыя волны выбросили впередъ двухъ стариковъ и мальчика. Мальчикъ шелъ въ серединѣ и держалъ за руки своихъ сѣдыхъ спутниковъ. И когда они встрѣтились съ божественнымъ лицомъ, смотрѣвшимъ на нихъ съ торжествующей лаской, они всѣ трое склонили головы, полные уваженія къ ликующему празднику любви и искусства.
Толпа вливалась, задерживалась на долгія минуты въ открывшемся ей волшебномъ царствѣ красоты и свѣта. Когда ея душа насыщалась увидѣннымъ, толпа незамѣтно передвигалась все дальше и дальше, и другія двери выводили ее опять на свѣтъ солнца и на зелень полей.
Входили старики и дѣти, мужчины и женщины, въ веселыхъ одеждахъ и съ веселыми лицами. И надъ ними возвышалась, стоя на гранитной скалѣ, ихъ прекрасная богиня, радость ихъ жизни, ихъ любовь и могущество.
21
Въ одномъ изъ портиковъ окружили Коро. Его хвалили и это былъ часъ его награды. Но художникъ все еще былъ блѣденъ и глаза у него горѣли какъ у больного. Онъ улыбался, но отрицательно покачивалъ головой.
— Нѣтъ, нѣтъ, это еще не вѣчно. То, что сейчасъ васъ такъ волнуетъ, что заставляетъ васъ переживать радость и красоту, — все это поблекнетъ когда-нибудь въ вашемъ сознаніи. Придетъ новое, болѣе прекрасное, и вытѣснитъ то, что создано нами. Но мнѣ хотѣлось бы только, чтобы вашимъ богомъ навсегда осталась радость. Вы видѣли уже много прекраснаго. Ваши души чутки и вдумчивы, и здѣсь, въ этомъ храмѣ, для васъ нѣтъ загадокъ. Онъ простъ, какъ истина. И если мы, художники, побѣдили въ чемъ-нибудь нашихъ предшественниковъ, то не въ этой игрѣ красокъ, не въ красотѣ рожденныхъ нами формъ. Я думаю, что наша побѣда— въ сліяніи нашего творческаго духа съ истиннымъ духомъ человѣчества… или, по крайней мѣрѣ, съ тѣми, кто пришелъ посмотрѣть нашу работу. Это— только благодарная жертва нашей общей матери. Не такъ ли, мои братья?
— Я думаю, что это просто прекрасно, — и не хочу догадываться, почему! — сказалъ кто-то молодой. — Раздумье только портитъ наслажденіе.
— Прекрасное рождается съ болью, и эта боль— некрасива! — возражалъ Коро. — Здѣсь, среди всѣхъ украшеній, вы найдете много неправильнаго и уродливаго. Но такъ было нужно, и эта уродливость не оскорбляетъ васъ, потому что она необходима для общей красоты. Мы поклоняемся самой жизни, мы сдѣлали самихъ себя своимъ богомъ. А сколько уродливаго хранимъ мы еще въ своихъ душахъ… Развѣ наше божество становится отъ этого безобразнѣе?.. Когда-нибудь люди забудутъ объ этомъ храмѣ. Имена его строителей забудутся еще раньше — да они и не нужны. Но на его развалинахъ создадутъ храмъ лучшій, прекраснѣйшій. Вотъ — счастье художника. Ваши похвалы насъ радуютъ. Онѣ показываютъ намъ, что мы работали нс-напрасно. Но наша лучшая похвала — въ насъ самихъ, и я не чувствую еще, чтобы я могъ сказать себѣ: да, ничего лучшаго я не могу сдѣлать.
Золотые волосы Формики выдѣлились изъ толпы. Она тихо шепнула художнику:
— Ты взволнованъ, милый Коро. Но ты слишкомъ строгъ къ самому себѣ. Взгляни на ихъ лица. Они любятъ и будутъ любить еще больше.
— Да я вѣрю. Впереди у меня еще длинная жизнь. И, вѣдь, я умру, только когда исчерпаю себя до конца. Мнѣ поможетъ Лія.
— Она поможетъ тебѣ! — прошептала Формика еще тише. — И, можетъ быть… Впрочемъ, вѣдь это только мечта.
Толпа разступилась, чтобы пропустить Вилана, Акро, Мару, цѣлую вереницу другихъ строителей. Они всѣ искали Коро, чтобы вмѣстѣ съ нимъ порадоваться своему успѣху. И бѣлое платье Ліи свѣтилось рядомъ съ золотомъ Формики, когда всѣ они проходили, изъ глубины портика, къ статуѣ Весны.
22
— Ты избѣгаешь меня, Формика!
— Я, Виланъ? О, нѣтъ! Ты знаешь, какъ я люблю бывать съ тобою вмѣстѣ.
— Хочу вѣрить, — хотя, кажется, ты не всегда говоришь мнѣ правду. Но, однако-же, отъ тебя самой я не слышалъ еще ничего, — ни похвалы, ни порицанія.
— А тебѣ такъ нужны похвалы? Учись у Коро. Онъ сегодня говорилъ совсѣмъ иначе.
— Да, Коро… Это для тебя образецъ на всѣ слу-чаи жизни. Только, вѣдь, ты хорошо знаешь, что я скроенъ изъ другого матеріала. И, я думаю, даже для гордаго Коро кое-что значитъ похвалы Ліи. Если одобреніе всѣхъ остальныхъ я вижу просто на ихъ лицахъ, то отъ тебя… отъ тебя мнѣ нужны и слова.
— Ты думаешь, что любишь меня?
— Да, Формика. Ты видѣла себя тамъ, на плафонѣ?
Онъ подвелъ ее къ картинѣ, на которой, рукой Коро, были изображены веселящіяся женщины. Въ одной изъ нихъ Формика узнала себя.
— Это сдѣлалъ Коро? Онъ самъ? Или ты просилъ его объ этомъ?
— Онъ самъ. Онъ сдѣлалъ мнѣ праздничный подарокъ. Тутъ было сначала чье-то чужое лицо, но онъ передѣлалъ его въ нѣсколько пріемовъ. И подарилъ мнѣ. Сегодня для него самого — двойной праздникъ. Вѣдь Лія…
Форминка отвернулась.
— Я знаю.
— А ты сама, Формика… Не хочешь ли ты дать и мнѣ тотъ же восторгъ, ту-же радость?
— Нѣтъ, Виланъ, я не могу. Если ты надѣялся и ждалъ, то, значитъ, я безсознательно обманывала тебя и, поэтому, прости меня. И сегодня, и еще много дней въ будущемъ я не буду обнимать никого… И тебя также, мой хорошій Виланъ. Не грусти. Вѣдь здѣсь такъ много красивыхъ женщинъ. Сегодня онѣ смотрятъ на тебя, какъ на великаго. Для каждой изъ нихъ будетъ счастьемъ — отдаться тебѣ.
Николай Фридрихович Олигер (1882–1919) — русский прозаик и драматург. Повесть «Смертники».«…Высокий с пытливой внимательностью всматривается и вслушивается во все, что его окружает. О малом коридоре он много слышал еще до суда, в общей камере, — но тогда этот коридор представлялся ему совсем иным. И странно теперь, что, вот, он сам — смертник и все эти голоса и лица — голоса и лица смертников. Но так, снаружи, этого совсем незаметно. И кажется невольно, что все это — неправда, шутка. Нет никаких казней, палачей, виселиц.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.