Правый - [7]

-Через лет сто полмира будут говорить по-китайски.

- Мой друг недавно ездил в Благовещенск, к брату. Маленькая деревенька в десяти километрах от города. Заходит во двор. Заспанный брат в состоянии жуткого похмелья выползает из сараюшки. В отчий дом не приглашает. Сдает китайцам. Их там, как муравьев в муравейнике. Работают, выращивают что-то. А он пьет, деньги завелись за аренду отчего дома. Живет в сарае. Вот оно! Перенаселение. Особенно в России. Так что надо рожать детей.

-А у вас сколько, Аня?

-У меня? Один сын. Один. Сейчас жалею. Да прошлого не вернешь. Хотелось второго ребенка, да думала, как вырастим, чем кормить будем, как учить? Глупости всякие. А тут еще муж стал в стакан заглядывать. Может, поэтому и стал. А родила бы ему дюжину ребятишек? Может, и некогда было бы. Он ведь у меня умный, хороший парень был сначала.

- И у меня одна Любочка, и та без отца. Как сама будет строить семью? Даже не представляю. Но детей много точно не захочет. После тех первых родов в пятнадцать лет.

-А что дальше? Люба призналась вам, что беременна. И что?

-У меня на все беды – одно решение. Уехать. Наверное, предки давным-давно были цыгане или кочевники. Отправила ее в деревню к тетке, сестре матери. Решили, что рожать будет там, от глаз подальше. А сама стала играть роль беременной женщины. Готовила всех потихоньку, что у меня скоро будет ребенок.

-Новая роль?

-Новая роль. Всем говорила, что уеду к отцу ребенка. Куда – молчок! Делала загадочные глаза. Театр первое время гудел, как пчелиный рой. Софья ждет ребенка! Главный вопрос – от кого? В роли отцов побывали все, от главного до осветителя. Но скоро тема надоела, исчерпала себя сама собой. Появилась какая – то новая интрига, и обо мне забыли. Живот мой аккуратно увеличивался в размерах. Декретный отпуск, как вы понимаете, мне не грозил. Я уволилась, чем очень удивила сослуживцев по театру. Кое-какие сбережения были, на первое время должно было хватить, и я благополучно уехала в деревню к своей непутевой девочке. Мы стали ждать Астру все вместе. Любочка носила беременность легко, как я подушечку, ни токсикоза, ни угрозы выкидыша. Со спины и не видно, что беременна. Живот острый, клинышком. На улицу днем не выпускали, чтобы народ особенно не видел малолетку беременную. В деревне особенно ничего не утаишь, но у нас как–то прошло. Тетка жила достаточно уединенно, к нам особенно никто и не ходил. Получилось, что я и родила Астру. Я ее мамой и числилась. В сельсовете нам выписали свидетельство о рождении, свои люди - сделали. И вот у меня появился второй ребенок.

-Как вы справлялись?

-Нормально. Тут уж я отработала свой материнский инстинкт по полной программе. Любочка на Астру и не претендовала. Только все смотрела на меня как-то странно. С обидой. Двойной. За себя, недолюбленную, за дочку отобранную. Я особенно и не задумывалась. Некогда было.

-А она стала учиться дальше?

-Да, пошла в десятый класс. А мы с тетей Полиной стали растить Асю. Радость поселилась в доме, хоть и забот невпроворот. У тетки все удобства на улице. Вода в колодце, печка. Пеленки на морозе полоскали у колодца. Это сейчас памперсы и машинки – автоматы. Мои руки от стирки и хозяйства превратились в крюки, – она протянула свою натруженную ладонь с погрубевшей кожей.

- Думали, мальчик будет, а родилась девочка. И хорошо. Как с мальчиками обращаться, вовсе загадка. Попробуй, вырасти мужика без отца. Астра была крикливой, шустрой. Черные волосы, черные глазенки. Так я и думала, - подвела итог Любочка. - Руслан. Но девочку назвали Михайловна, в честь моего деда Михаила. Так и получилось. Астра Михайловна. Не совсем, но что поделаешь. Это я назвала Астрой. Любочке не понравилось. Но она спорить со мной не стала. Только иногда, когда брала ее осторожно на руки, тихо шептала – Асенька. Так Асенька за Астрой закрепилось. Она у нас на любое имя отзывается.

Астрочка в отличие от удобной Любочки, была маленьким чертенком. Какая там Астра! Шиповник. Весь первый год практически не спали. Она орала день и ночь. Молока у моей малолетней мамаши не было. Хорошо, у тетки корова, вырастили. Спасались от крика ее только, когда купали. Она воду у нас любила. Я помню, первый раз купать собрались. Нагрели воды, прокипятили, как положено. Тетя печь протопила и на работу убежала, она дежурной на станции работала. Февраль, холодно. Ванночку поставили на лавку. Любочка с Астрой на коленках сидит, ждет. Ну, ребенок с игрушечным пупсом. Пупс пищит. Любочка морщится. А тут в дом девчонка соседская.

-Любочка, завтра контрольная по алгебре. Давай прорешаем задачи.

-Не могу, нам Аську купать.

- Ты чего! Контрольная. Что, мама не выкупает?

Так и получилось. Я Любочку с подружкой выпроводила в комнату, а сама стала купать ее. Распеленала – ручки, ножки совсем игрушечные, розовые, крошечные. На животике – пуповина не зажила, в зеленке. И в руки брать страшно. Я ведь Любочку сама не купала, мама помогала. Я так, на подхвате, подать полотенце, мыльце. А тут в первый раз, одной. Она сморщилась, заплакала. Я ее в теплую водичку. И тут с моей Астрой, Асенькой произошло чудо. Кожица на сморщенной мордашке расправилась, глазки распахнулись. Сначала замерла, а потом засучила ножонками, как лягушка и улыбнулась мне абсолютно взрослой улыбкой. И все. Я стала мамой. Ее мамой, настоящей, не по сценарию, кем–то написанному. Не девочка получилась – картинка. Тюркская кровь. Глазищи, волосенки черненькие. Шахерезада!