Право последней охоты - [9]

— Строго говоря, у меня тоже без потерь не обошлось, — просунув ногу в штанину, Иган продемонстрировал Куксу босую трехпалую ступню, — самое обидное, что я тогда вляпался в свой же собственный капкан. Так что насчет несправедливости я с тобой полностью согласен. Жизнь — чертовски подлая штука! Как ни крутись, а в конце все умирают, и злодеи и герои. Где здесь справедливость, а?

— Тебе бы все шутки шутить…

— А что еще нам остается делать! — Иган набросил на плечи куртку, а грязную одежду, скомкав, затолкал в рюкзак, — Пороситацин, что я тебе дал, все еще у тебя?

— Да. Вернуть?

— Нет, оставь, он тебе еще может пригодиться.

— Для чего?

— Слушай внимательно, — Иган вручил Куксу один из своих инъекторов, — заряди его на два кубика и держи наготове. Если Онариец начнет подавать признаки жизни, то сделай ему инъекцию. У него за ушами есть свободные от шерсти участки — надо вколоть именно туда, иначе не подействует. В этом месте проходит что-то вроде нашей сонной артерии, и препарат попадет прямо в мозг, не успев разбежаться по телу.

— А если?…

— Что делать, если все плохо, я уже объяснял. Заряжаешь пять кубиков и вкалываешь куда получится, но постарайтесь до этого не доводить, а то еще убьете несчастное животное.

— Игги, я же не специалист по снайперскому иглоукалыванию, в конце концов!

— Тогда доверь это дело тому, кто справится.

— Ладно, попрошу Майю, у нее руки вроде бы из нужного места растут, в отличие от меня.

— И еще одно — я связал ему лапы простым шнуром, а у Онарийцев шерстинки очень жесткие и острые. Если зверь начнет дергаться, то шнур быстро перетрется, и он высвободится. Поэтому скрутите его чем-нибудь покрепче, альпинистским тросом, например. Он более устойчив к истиранию. И чем скорее, тем лучше.

— Хорошо.

— Не забудь еще разобраться с его кормежкой. Возможно, сегодня ему попался там камушек или что-то в этом роде. Я не думаю, что имела место целенаправленная диверсия, но, в любом случае, впредь будьте внимательней.

— Уф! Ну и навалил ты на меня! — Кукс вынул из кармана телефон, задумчиво посмотрел на него, о чем-то размышляя, и снова убрал обратно, — может, ты немного задержишься, пока все не утрясется? Твой опыт очень пригодился бы!

— Нет, с меня на сегодня хватит, — Иган отрицательно замотал головой, — дальше разбирайтесь сами. Я тебе все подробно рассказал, снабдил всем необходимым — ты справишься, я в тебя верю.

— Мне бы твою уверенность!

— Ничего, все обойдется, а если вдруг что не так, то ты знаешь, как меня найти. Только об одном прошу — не сегодня! На предстоящий вечер у меня запланирован масштабный загул.

— Завидую!

— А когда я там по песку катался, ты мне тоже завидовал?

— Не-е-е, у меня тогда все поджилки от волнения тряслись.

— То-то и оно! — Иган усмехнулся, — давай бумаги.

Он быстро просмотрел папку с документами и, удовлетворенно хмыкнув, сунул ее в рюкзак. Потом, взяв в руки телефон, быстро проделал с ним несколько манипуляций. Из кармана Кукса раздался короткий писк пришедшего уведомления.

— Твой агентский процент, — пояснил Иган, убирая телефон.

Зная, что отказываться все равно бесполезно, Кукс только обреченно вздохнул.

— И нечего так тяжко вздыхать. Ты их заработал, — Иган и затянул завязки и закинул рюкзак на плечо, — купи дочке каких-нибудь игрушек.

— Игги! — укор в голосе Кукса заставил его обернуться, — у меня уже внук подрастает.

— Что? Правда? — Иган даже немного растерялся, — ну, что ж… тогда купи что-нибудь ему… Черт! Как же летит время!

— Да уж, от жизни ты малость поотстал.

— Ну вот, и где здесь, спрашивается, справедливость?

Иган попытался самостоятельно проделать в обратном направлении тот хитрый путь, которым Кукс вывел его к вольеру и, естественно, заблудился. Он вынырнул на свет где-то за покрытыми зеленым мхом большими террариумами, совсем не там, где хотел. Теперь он оказался даже дальше от главного входа, чем был вначале. Впрочем, такой поворот его не сильно огорчил. Здесь ничто не напоминало о той драме, что разыгрывалась в центральной части зоопарка полчаса назад. Кругом сновали галдящие дети, рядом неспешно прогуливались их улыбающиеся родители, мирно о чем-то беседуя. На Игана никто не обращал внимания.

Сориентировавшись, он поправил сползающий с плеча рюкзак и побрел к входным воротам. Он только сейчас начал понемногу отходить после того, что случилось. Перед глазами замелькали образы недавних событий: разинутая пасть Онарийца, усыпанная острыми зубами как челюсти акулы, растерзанное человеческое тело на забрызганном кровью песке, порыв ветра, обдающий лицо в тот момент, когда огромные когти пролетают над ним, задевая за волосы. Против его воли фантазия начала рисовать возможные варианты развития событий, замешкайся он хоть на мгновение, ошибись хоть на миллиметр. Как Иган ни старался, он так и не смог отогнать картины, обильно приправленные его собственной кровью.

Его начало трясти, ватные ноги настойчиво требовали присесть, но все скамейки как назло уже заняли отдыхающие. Он остановился в тени торгующего сувенирами киоска и привалился к нему спиной. За столько лет Иган давно уже привык к опасности, всегда трезво рассчитывая свои шансы и никогда бессмысленно не рискуя, но так и не научился справляться с опустошением, что накатывало после. Всего несколько минут танца со смертью — и он чувствовал себя полностью разбитым.