Право на жизнь - [41]

С л е д о в а т е л ь (встает, протягивает руку). Удачи вам, Артем Николаевич, от чистого сердца.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

У правления колхоза «Вперед» на бревне рядком сидят  с т а р у ш к а  Д а р ь я,  б а б а  П а ш а  и  В а с ю т и н а.

Б а б а  П а ш а. Ох, иль нога у меня болит, иль печень…

С т а р у ш к а  Д а р ь я. Анекдот про кур слыхали, девоньки?

Б а б а  П а ш а. Это какой?

С т а р у ш к а  Д а р ь я. Ну, старый петух встречает молодого петушка и молвит: «Хошь голых кур поглядеть?» Молодой — соответственно: «Желаю». Старый и привел его на базар.

Б а б а  П а ш а. Ну и чё?

С т а р у ш к а  Д а р ь я. Как «чё»? Куры там, на прилавке, ощипанные лежат. Голые то исть.

Б а б а  П а ш а. Охальница!.. Сморозит Дарья, хошь стой, хошь падай!..

Старушки весело хихикают, подталкивая друг друга локотками. Одна Васютина не участвует в общем веселье, продолжает расстроенно молчать.

Ты что такая смурная, Зинаида?

В а с ю т и н а. Бросил меня механик…

Б а б а  П а ш а. О господи!

С т а р у ш к а  Д а р ь я. Как же ты его упустила, бедная?

В а с ю т и н а. Упустила-а!.. (Плачет.) С концами…

С т а р у ш к а  Д а р ь я. Ах ты, неопытная Варвара!

В а с ю т и н а. Я же ругала его любя! Чтоб руку женину чувствовал, не шкодил на стороне, боялся!..

Б а б а  П а ш а. Может, под машину попал? Вон сколько их развелось!

В а с ю т и н а. Узнавала я по милициям, пока братан его Шурка не пришел и не попросил освободить квартиру.

С т а р у ш к а  Д а р ь я. О машинах-то… Слыхала, Зинаида, наш-то Треумыч автомобилем убил Дмитрия, сына Анны Кормилицыной?

В а с ю т и н а. Сказились люди! Треумыч, он мужчина, конечно, серьезный, но чтоб такое — ни в жизнь не поверю!..

Появляется  Т р е у м о в, и все разом замолкают. Он молча кивает старушкам, направляется в правление колхоза.

Я вас дожидаюсь, Артем Николаевич. Давеча приходил ко мне Куликов Юрий Петрович и требует, чтоб я дом свой колхозу продала!

Т р е у м о в. Ты же сама этого хотела?

В а с ю т и н а. Тогда хотела, сейчас передумала!

Т р е у м о в. Ведешь себя как девочка с бантиками! Отвечать надо за свои слова.

В а с ю т и н а (плачет). Не тем человеком оказался механик… Вы правду тогда говорили: «Подумай, Зинаида…»

Т р е у м о в. Разошлись? Да утри слезы!

В а с ю т и н а. Напрочь! Как в море корабли… Возьмите обратно в колхоз, Артем Николаевич! Я уже и вещички из города обратно привезла.

Т р е у м о в. Черт, дом мне твой был очень нужен…

В а с ю т и н а. А я хоть умри под забором?!

Т р е у м о в. Живи под своей крышей, придумаем что-нибудь.

В а с ю т и н а. Придумай, Артем Николаевич, на то ты и председатель. А я завтра на работу уже выйду.

Т р е у м о в. Правильно про тебя говорят, Зинаида, — цекавая ты женщина.

В а с ю т и н а. Такая уж уродилась!

Т р е у м о в. Что ж с тобой делать, выходи. Скажешь Соломину — я разрешил.

В а с ю т и н а. Вот спасибочки, Артем Николаевич! Век буду помнить!..

Треумов заходит в правление, где у кабинета его ожидает Соломин.

С о л о м и н. Здравствуйте, Артем Николаевич. Я организовал собрание на ферме, а вы не пришли. По поводу наших обязательств, помните?

Т р е у м о в. Что, передумал?

С о л о м и н. Почему же? И я, и доярки остались при своем мнении.

Т р е у м о в. Успел накрутить их?

С о л о м и н. Девчата и без меня понимают, что это будет игра в одни ворота, а не обязательства. А новых, повышенных, как предлагает Куликов, нам в этом году не осилить. Не те корма.

Т р е у м о в. Отчего ты такой настырный, Яша?

С о л о м и н. Просто я уважаю свое дело.

Т р е у м о в. Уважаешь? А может быть, ты просто не понимаешь, чем это может грозить лично тебе?

С о л о м и н. Чем же?

Т р е у м о в. Можешь испортить себе карьеру.

С о л о м и н. Артем Николаевич, нельзя же доить в грязное ведро — молоко скиснет! Ну кому от туфтовых обязательств будет выгода? Вам, мне, колхозу?!

Т р е у м о в. Куликов поставил вопрос о твоем поведении на партбюро. Не боишься?

С о л о м и н. Я уверен, что не все партбюро думает так, как Куликов!

Т р е у м о в. Я тоже так думаю. Но все же, на будущее, не лезь зря на рога, Яша. Люди — они разные. Будь тоньше. Главное — это дело, которому служишь, а не собственный гонор…

Появляются  К о л я  и  Н а т а ш а.

К о л я. От имени всей нашей семьи молодой мы пришли поблагодарить вас, Артем Николаевич!

Т р е у м о в. За что, Коля?

К о л я. За чуткость. Вы вошли в наше сложное семейное положение. Куликов уже сказал, что для нас колхоз покупает дом у Васютиной!

Н а т а ш а. Огромное спасибо, Артем Николаевич!

Т р е у м о в. Дела… Заходите, товарищи. (Пропускает всех в кабинет.) Садитесь. Поспешили вы со своей благодарностью. Раздумала уезжать Васютина. Кстати, Яков Михайлович, она завтра у тебя на ферме появится, прими.

Н а т а ш а. А мы так обрадовались…

Т р е у м о в. Очень хотелось помочь вам, но так уж получилось. Нет пока в колхозе свободного жилья…

С о л о м и н. Знаете что, ребята? Переезжайте пока ко мне, а? Живем мы с мамой вдвоем, а дом у нас большой…

К о л я. Здесь нищих нет! Мы требуем то, что нам положено, не милости просим!

С о л о м и н. Временно, пока вам дом построят…

К о л я. Васютина может раздумать! Но мы с Натальей не Васютина, мы уедем! Это точно!