Правитель страны Даурия - [78]

Прежде чем сесть в эту машину после возвращения с вершины, они все четверо оглянулись на остатки древней башни, буквально нависавшей над пятиметровым обрывом.

– Замки и крепости – вот что остается после нас, представителей древних аристократических родов, на этой земле, – горделиво просветил всех Хранитель Руин. – Да, господа, замки и крепости. Всмотритесь в эти стены. В них, как написано было в одной мудрой книге, – наша родословная, наше прошлое и будущее. В них – бессмертие строителей и владетелей. Народ, возведший за всю свою историю хотя бы одну мощную крепость, уже бессмертен и принадлежит вечности. Да, господа, вечности!

– Несомненно, – пробормотал Виктор.

– Можете так и сообщить своему Скорцени, которого, с приближением русских, как я понял, обуяло желание превратить руины замка, скалы Шварцтирбаха и мои лесные угодья в еще одно пристанище германских диверсантов.

Гости многозначительно переглянулись: такой прозорливости в завершение их встречи они явно не ожидали.

39

Генерал Семёнов так и не смог понять, то ли их визит – его и подполковника Имоти – в отдел контрразведки Квантунской армии оказался совершенно неожиданным для следователя, занимающегося делом Лукиной, то ли все, что он увидел, – было именно на него и рассчитано. Дабы главнокомандующий Вооруженными силами Дальнего Востока не усомнился в том, что террористка, столь бездарно покушавшаяся на него, действительно была подослана НКВД.

Войдя в камеру, он увидел сидящую на покрытой циновками тахте совершенно обезумевшую женщину с выпученными невидящими глазами. Распухшее от побоев посеревшее лицо её было окаймлено слипшимися потными космами волос, платье истерзано, вся грудь испещрена кровоподтеками, и запах… запах в этой следственной келье стоял такой, словно несколько минут назад здесь одновременно занимались сексом, по крайней мере, сто беснующихся нечистоплотных пар.

– Совершенно верно, – вычитал его вопрошающий взгляд подполковник, брезгливо осматривая подследственную, в которой уже невозможно было узнать ту красавицу, что появилась недавно в номере командующего. – Она оказалась не из пугливых и могла выдержать любые допросы, в том числе и с пристрастием. Однако в отношении женщин мы иногда применяем такие методы, благодаря которым сохраняем их физически, но уничтожаем морально. Госпожа Лукина не учла этого.

– Сабельно, подполковник, сабельно, – понимающе кивал Семёнов.

– В отношении русских этот способ японские офицеры, как видите, применяют с особым рвением. К тому же вам хорошо известно: японцы обожают сибирячек-славянок.

– Тоже не новость, – проворчал атаман, почти с сожалением посматривая на Лукину, продолжавшую сидеть в позе крайне изможденного человека, совершенно безразличного к тому, что о нем думают и что с ним происходит. По тому, как Имоти в открытую говорил при Лукиной об «особых методах» кемпейтай, Семёнов определил, что судьба её решена.

«А хорошая была бабёнка, при ноге и всем прочем… – подумалось ему. О том, как эта «бабёнка» чуть не лишила его жизни, генералу вспоминать почему-то не хотелось. – Испохабили её эти азиаты, а можно было бы и самому «допросить»…»

– И что удалось выпытать у неё, подполковник?

– Что послана сюда со специальным заданием, извините, убить командующего белогвардейской армией. При этом действовать должна была, исходя из ситуации: застрелить, отравить, подложить мину, натравить на вас одного из офицеров. Я все верно изложил? К вам обращаются, мадам!

– Скоты, – едва слышно проговорила террористка. – Какие же вы скоты!

– Вы, сударыня, пока что не в состоянии понять, что если бы к вам начали применять сугубо национальные методы пыток: например, бить палками по пяткам, сажать на подрезанные ростки бамбука или на муравейник, растягивать на канатных подвесках, то обо всем, что с вами происходило до сих пор, вы вспоминали бы, как о райском сне.

– Он прав, мадам, – проворчал главнокомандующий. – Вы должны были знать, куда и с какой целью шли.

– А вы считаете, я не понимала этого? – едва выговаривала слова обреченная. Некогда красиво очерченные губы её распухли до предела, и просто непонятно было, как она умудряется владеть ими при попытке произнести что-либо членораздельное.

– Тогда что же вас возмущает?

– К своей гибели я шла совершенно осознанно. Убить вас вызвалась сама, и тоже вполне осмысленно.

– То есть хотите сказать, что сами попросили направить вас в Маньчжурию, чтобы убить меня? – тяжело опустился на один из двух стоявших здесь стульев генерал.

– Представьте себе… Другое дело, что НКВД давно искал такого человека. Вот я и подвернулась.

Семёнов устало, по-стариковски развел руками, давая понять, что в таком случае ничем не способен помочь ей. Даже не в состоянии посочувствовать.

– Хорошо, тогда как понимать ваше стремление? – вмешался в их диалог подполковник Имоти. – У вас были личные мотивы, заставлявшие прибегнуть к покушению на генерала Семёнова?

– Это уже допрос?

– Чисто человеческий интерес. Я не следователь. Обычный японский офицер, сопровождающий господина командующего.

– Личные тоже, естественно…

Имоти выждал несколько секунд, надеясь, что Лукина продолжит свое признание, однако она сочла его исчерпывающим.