Правильное дыхание - [13]
О: — Я не вундеркинд. Мне уже пятнадцать.
СН: — Ну, юное дарование, какая разница. Всё ясно насчет Олимпиады?
«Один раз отмучаться — чтобы потом не подлизываться всю дорогу? Сойдет. Но лучше бы я осталась в вундеркиндах. Дарование–шмарова…»
О: — Так точно.
СН: — Вздыхать будете, когда к истории перейдем. Ага, только она и осталась. Руки в ноги, до звонка должны успеть. Так, методы Любовь Борисовны я и сам себе представляю. «Не с того начинаешь, Таранич, совсем не с того! Все с тобой ясно, садись, два» (тембр остался прежним, но интонации настолько похожи на историчкины, что Олю передергивает).
СН: — Оно? Как видите, дело опять в начале.
О: — И у нее тараканов искать?
СН: — Нет, тут все проще. Начинайте не с «Русско–турецкая кампания началась в 1877-ом году», а с «Как сказал В. И. Ленин в своей эпохальной статье «Детская болезнь левизны», «Война есть испытание всех экономических и организационных сил каждой нации» — что как нельзя лучше характеризует и русско–турецкую войну, которая началась в 1877 году…» И далее уже по сути.
О: — И совсем не как нельзя лучше.
СН: — Не имеет значения, главное, чтобы цитата была на схожую тему. Ко всему, исходящему от Маркса — Энгельса-Ленина, Любовь Борисовна придираться остережется даже по нынешним временам — это я вам гарантирую. А больше против нее приемов в природе не существует.
О: — Медаль?
СН: — Ни медаль, ни Олимпиады. Придется зубрить цитаты и терпеть. На пенсию такие после смерти выходят, разве что на повыш… (Тут завуч на мгновение каменеет с видом человека, которому осталось полсекунды до выпрыга из ванны с криком «Эврика».) Не важно. Учите цитаты.
1. Куликова–то все ищет подходящего зам. зава, чтоб Уточкина нейтрализовать?
2. Что тот, что эта, друг друга стоят. Вот пусть РОНО и разносят по кирпичикам в поисках аморалки, чем детей травить.
О: — Но это же сколько учить…
СН: — Для вас — ерунда.
О: — Вообще–то я только интересные вещи хорошо усваиваю, а такое вот для мозгов вредно.
СН: — Да ладно вам. Хорошо, цитаты из Ленина учите, как примеры больного сознания, но вот, например, у Маркса можно найти рациональные зерна, если критически читать. Понятийным аппаратом опять же еще долго будут оперировать…
О: — Вы не думаете, что что–то сильно изменится, да?
СН: — Почему, раз сдвинулось, то инерционно пойдет какая–то волна, и в вашем возрасте я бы непременно надеялся на лучшее, но вернемся к нашим ба- цитатам. Способ борьбы в целом понятен?
О: — Да, но…
СН: — Не понятен. Вот смотрите: выучиваете сразу штук десять по разным темам — и побольше названий статей и т. п. Желательно с датами. Пустите в ход эти десять — остальные уже сами будут выскакивать.
Вот так, наверное, в Древнем Риме смотрели друг на друга при встрече авгуры.
О: — Это что же — выдумывать? «До опытного авгура мне еще расти».
СН: — Заметьте, не я это сказал.
О: — А не поймает?
СН: — Да вы что. Нет, знавал я сумасшедших, которые весь «Капитал» и большинство бессмертных творений товарища Ленина знали наизусть — вот они бы точно прицепились… например, к моей цитате- Так, звонок.
Завучу даже не требуется смотреть на часы — звонок раздается буквально через долю секунды.
СН: — Всё обсудили, Ольга Пална, план действий наметили, не подведите теперь. Кое–где наступите себе на горло, кое–где кому–нибудь наступлю я, еще два с половиной года так продержитесь, получите медаль и можете отдыхать — хоть пьесы пишите, хоть теорему Ферма доказывайте.
О: — Буду стараться, Сергей Николаевич.
Оля встает навытяжку с бесстрастной миной, но сохранить ее не получается.
СН: — И последнее, на всякий случай: раз все понимаете, чтобы без вот этого (впервые отвечает на ее улыбку) в особенности на людях. Если что — сразу… говорите «изюм». Всего доброго, вы свободны, Ольга Пална.
1. Чуть было не сказанул.
2. Видимо, под ее «аморальным влиянием».
3. Проверить родителей?
4. Лид. Дм. упоминала бабушку, пусть на нее и выходят с Ел. Вас.?
О: — Ясно, делаем к… эээ до свидания! «Черт, это все дурное бабушкино влияние! «Что надулась, ротик как…». И Оля пулей вылетает из кабинета, еще и потому что вспомнила, что забыла дать Светке сдуть английский на прошлой перемене. — «Оля! Юное дарование! Еще одно слово, и ты навсегда отбила бы у него желание тебя целовать! — Стоп–стоп, а кто это там заявлял насчет непременно безответной любви? — Это не важно! Дело исключительно в принципе! Что он не будет тебя целовать по объективным причинам — это одно, а совсем другое — если, глядя на твои сведенные бантиком губы, он сможет думать только про «куриную жопку»! Ужас! Ужас!..
Только бы родителям не звонил».
А вот и Светка, глаза как блюдца.
Увидела, как Оля все еще тихо помирает со смеху над куриной жопкой, — и как заревет!
С: — Олюнечка, и чего ж теперь дееееелать–то?..
О: — Светлана Санна, да что случилось–то?
Светка вглядывается в Олю:
С: — …Господи, она ржет, а я думала, плачет! Фу на тебя, напугала.
И, все еще всхлипывая, тащит ее по коридору.
С: — Ну да, Любовриска–то нам: все, прощайтесь с вашей Олечкой, щас ей завуч как раз ПТУ подбирает подходящее, типа, типа, типа туалетостроительного, я не знаю… Так чего, подобрать что ли не смог? (уже хихикает)
В сборник рассказов «Синагога и улица» Хаима Граде, одного из крупнейших прозаиков XX века, писавших на идише, входят четыре произведения о жизни еврейской общины Вильнюса в период между мировыми войнами. Рассказ «Деды и внуки» повествует о том, как Тора и ее изучение связывали разные поколения евреев и как под действием убыстряющегося времени эта связь постепенно истончалась. «Двор Лейбы-Лейзера» — рассказ о столкновении и борьбе в соседских, родственных и религиозных взаимоотношениях людей различных взглядов на Тору — как на запрет и как на благословение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.