Правила секса - [68]
Сквозь шум льющейся воды я слышу, как Норрис кричит:
— Шон, ты сколько еще будешь? Неуклюже поднимаюсь, облокачиваясь о стену.
— Пару минут.
Бритва падает на пол, громко брякая.
— Слушай, я тогда на вечеринке, о’кей?
— Да. О’кей.
— Подтягивайся.
Интересно, будет ли там Лорен. Я представляю, как вхожу в общую комнату в Уиндеме, наши глаза встречаются, на ее лице сожаление и грусть, она подходит ко мне. Мы обнимаемся посреди переполненной комнаты, и все, поприветствовав нас, снова принимаются танцевать. А мы всё стоим, держа друг друга в объятиях.
— Да. О’кей, я подойду.
В ванной уже пар, не из-за того, что вода горячая, а потому, что в общежитии такой холод.
— Встретимся там. — Норрис уходит.
Я пялюсь на свои запястья, потом трогаю бледнеющий засос на шее.
Дважды мою голову, сушу и возвращаюсь обратно в комнату, где выбрасываю рваный галстук вместе с актифедом, разбросанным по всему полу. Быстро, с воодушевлением одеваюсь, беру пастилу и, стоя уже совсем в дверях, прихватываю с подоконника светящуюся тыкву Бертрана. Я смотрю в рожу страшилища и понимаю, что придется ее спереть: ясно же, что Лорен от нее пропрется. Меня так греет мысль о примирении с Лорен, что мне плевать, взбесится ли французишка.
Я выхожу из комнаты, не закрывая дверь на ключ, и быстро прохожу по кампусу к ее общаге, осторожно ступаю по сырой лужайке перед общим корпусом, так чтобы свечка в тыкве не потухла. Два парня, одетые под девчонок, и две девчонки, одетые под парней, проходят с пьяными воплями:
— Счастливого Хеллоуина! — и кидают в меня карамельной крошкой.
Я открываю заднюю дверь Кэнфилда, взлетаю вверх по темной лестнице в ее комнату. Стучусь. Никто не открывает. Я жду и стучусь громче. Стою, проклиная себя, и кто-то, наряженный косяком, задевает меня, проходя мимо в ванную. Мой восторг по поводу предстоящей встречи с ней начинает медленно улетучиваться. Она должна быть на вечеринке, так что я иду с по-прежнему светящейся тыквой и со сплюснутой, подтаивающей в заднем кармане пастилой мимо общего корпуса к Уиндему.
Общая комната в Уиндеме залита жутким тускло-оранжевым светом. Громко играет «Superstition» [23] — старая вещь Стиви Уандера. Я подхожу к окнам. Общая комната полна танцующих людей в маскарадных костюмах. Все лампочки в лампах заменили на оранжевые. Бертран одет метаквалоном, но действительно похож на пончик. Гетч — на беременную монахиню. Тони — на гамбургер. Пара двойников Мадонны. Руперт — Кожаное Лицо из «Техасской резни бензопилой». Парочка первогодок-отморозков — Рэмбо. Я практически сразу же замечаю, что Лорен танцует посреди комнаты с Джастином Симмонсом — высоким бледным брюнетом с литературного отделения в черных солнечных очках, черных джинсах, черной футболке с черепом на спине. Она откинула назад голову, смеется, а обе руки Джастина лежат у нее на плечах.
Я издаю сдавленный стон, отхожу от окна.
Бегу обратно в Кэнфилд и швыряю тыкву Бертрана в стену рядом с ее дверью, а пастилу в шоколаде размазываю по всей двери. Срываю ручку, висящую тут же на пружине, и на листке бумаги пишу большими черными буквами: «Отъебись и сдохни». Кладу записку рядом с расколотой тыквой и раздавленной, подтаявшей пастилой в шоколаде. И медленно ухожу, спускаюсь по лестнице, на улицу, в ночь.
На полпути через лужайку перед общим корпусом, свирепо глядя на Уиндем, где вечеринка еще громче прежнего, будто они насмехаются надо мной, я останавливаюсь и решаю убрать с тыквы записку. Иду обратно в Кэнфилд, поднимаюсь по лестнице к ее двери, забираю записку. Дохожу до главной двери Кэнфилда и тут снова решаю оставить записку там, где была. Иду обратно по лестнице и опять кладу записку к тыкве. Пялюсь на записку. Отъебись и сдохни. Выхожу из Кэнфилда и возвращаюсь к себе в комнату.
Я лежу на кровати в темноте почти час, допиваю последний «Грольш» из бертрановской упаковки, слушаю «Funeral for a Friend» [24] и пытаюсь подыгрывать на гитаре, думая о Лорен. У меня появляется идея. Я подхожу к столу в темноте и беру тюбик бутафорской крови, купленный в городе. Присаживаюсь в кресло, пьяный, включаю настольную лампу и читаю инструкцию. Из-за того, что ножниц отрезать колпачок у меня нет, я его откусываю; жидкость на вкус совершенно пластиковая. Выплевываю ее, смываю вкус теплым «Гроль-шем». Затем выдавливаю какую-то часть тюбика себе на пальцы. Выглядит очень правдоподобно, и я поворачиваю запястье и выдавливаю на него жирную красную полоску, холодная жидкость медленно капает с запястья на стол. Выдавливаю еще одну полоску на другое запястье. За «Funeral for a Friend» следует «Love Lies Bleeding» [25]. Я поднимаю руки — с обеих стекает бутафорская кровь, подбираясь к подмышкам. Я откидываюсь на спину в кресле и выдавливаю еще крови на руки. Поднимаюсь, иду к шкафу и гляжусь в зеркало. Откидываю голову назад и выдавливаю жирную полоску на шею. Мне делается легче. Бутафорская кровь стекает по моей груди, оставляя пятна на рубашке. Провожу жирную полоску на лбу. Отодвигаюсь от зеркала и сажусь на пол рядом с одной из колонок, бутафорская кровь капает со лба, огибает нос, попадает на губы. Я прибавляю громкости.
Патрик Бэйтмен – красивый, хорошо образованный, интеллигентный молодой человек. Днем он работает на Уолл-стрит, но это служит лишь довеском к его истинному призванию. То, чем он занимается вечерами и по ночам, не может присниться разнеженному обывателю и в самом страшном сне. Ему двадцать шесть лет, и он живет своей собственной Американской Мечтой. Роман Эллиса, стремительно ставший современной классикой, был экранизирован Мэри Хэррон («Я стреляла в Энди Уорхола», «Непристойная Бетти Пейдж», «Дневник мотылька»), главные роли исполнили Кристиан Бейл, Уиллем Дефо, Риз Уизерспун, Джаред Лето, Хлоя Севиньи.
«Гламорама», последний роман популярного американского писателя Брета Истона Эллиса («Американский психопат», «Информаторы»), — блестящая сатира на современное общество, претендующая на показ всей глубины его духовного и нравственного распада. Мир, увиденный глазами современного Кандида, модели-неудачника Виктора Барда, оказывается чудовищным местом, пропитанным насилием и опутанным заговорами. Автор с легкостью перекидывает своего героя из Нью-Йорка в Лондон, из Лондона в Париж, запутывая его все сильнее и сильнее в паутину непонятных и таинственных событий и создавая масштабное полотно современности, живущей апокалипсическими ожиданиями.
«Информаторы» — следующий роман Эллиса после скандально прославившего его «Американского психопата», послужившего основой для одноименного фильма, — строится как серия филигранно выписанных, виртуозно взаимосвязанных виньеток о поколении «икс». Калифорния восьмидесятых предстает в полифоничном изложении Эллиса глянцевой пустыней, которую населяют зомбифицированные передозом как нормой жизни рок-звезды, голливудские призраки, нимфоманки-телеведущие с волооким педофильским прищуром, а то и откровенная нечисть...
Представьте себе, что первый ваш роман, написанный в двадцать лет, стал международным бестселлером и символом поколения, а третий, "Американский психопат", вызвал такой скандал, что ваше имя сделалось нарицательным. Представьте себе, что вы наконец женились на голливудской звезде, десять лет назад родившей от вас сына. И можно было бы почивать на лаврах, только теперь вам кажется, что Патрик Бэйтмен восстал со страниц "Американского психопата" и вершит свое кровавое дело в реальном мире, а ваш отец – калифорнийский воротила от недвижимости, послуживший его прообразом, – пытается достучаться до вас из могилы.
Дебютный роман глашатая «поколении Икс», ангора знаменитых бестселлеров «Американский психопат», «Информаторы» и «Гламорама». Уже и своей первой книге, написанной в неполные двадцать лет, Эллис по всей красе демонстрирует псевдоиронично-наплевательское отношение к окружающему миру алкогольно-наркотического угара н калифорнийской «золотой молодежи», скрывающее безошибочно-острый скальпель злого сатирика и строгого моралиста эпохи массового потребления. Эллис – не певец потерянного поколения, он – его гробовщик.
Впервые на русском — и в блистательном переводе Василия Арканова («Полная иллюминация» и «Жутко громко и запредельно близко» Джонатана Сафрана Фоера) — новейший роман автора бестселлеров «Информаторы» и «Американский психопат», «Правила секса» и «Лунный парк». В этой книге глашатай «поколения Икс» вернулся четверть века спустя к героям своего дебютного романа «Ниже нуля», с которым прогремел в двадцать лет. Итак, прилетев из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, где должны проходить кинопробы к фильму «Слушатели» по его сценарию (отголосок участия Эллиса в работе над экранизацией «Информаторов» в 2008 году), Клэй окунается в водоворот таинственных происшествий.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.