Правила обольщения - [24]

– Она не будет стоит вам ни фартинга, заверяю.

– Правда? – радостно переспросила Мередит. – Кто же она?

– Ты, дитя.

Мередит вскинула руку к горлу:

– Я? Невозможно. – Но, если подумать, в этом не было ничего невозможного, так ведь? И вдова лишь повторила слова, сказанные Ханной минуту назад.

– Это правда, клянусь вам. – С этими словами вдова расцеловала Мередит на прощанье.

Мередит смотрела, как вдова приближается к сестрам Фезертон, чтобы попрощаться с ними и покинуть вечер, и чувствовала, как ее покидает сознание.

Она почти на ощупь добралась до скамейки перед фортепиано и осела на ее сияющую поверхность.

Неужели тетушка Виола была права? И она сама станет лучшей наживкой для ловеласа? Как бы она ни пыталась этого отрицать, предположение было логичным. Если она использует себя в качестве приманки, ошибок больше не будет. И конечно же, ей не придется полагаться на рассказы и результаты, полученные из вторых рук.

Он ведь проявлял к ней интерес еще в конюшнях, не так ли? К тому же она уже проверила все иные типы женщин, которые могла придумать: куртизанку, вдову и девицу. И ни одна не смогла вызвать желаемую реакцию – ту самую, что стала бы неопровержимым доказательством истинной природы распутника.

Иного выхода у нее не осталось, верно?

Мередит поднялась на ноги и сосредоточила взгляд на Лэнсинге, а затем зашагала к нему через зал.

О боже… и мистер Чиллтон тоже… простите меня за то, что я собираюсь сделать.

Поскольку теперь, когда задача ясна, она любой ценой докажет свою гипотезу.

Распутник всегда остается распутником.

Императив шестой

Выждав некоторое время, распутник может сказать объекту своих желаний примерно следующее: «Вы лучший друг из всех, кого я знаю в этой жизни». Эта простая фраза служит лишь для того, чтобы удвоить эмоциональный порыв женщины. Будьте начеку.

Два дня спустя Мередит чопорно сидела рядом с мистером Чиллтоном в гостиной ее тетушек и ждала, когда он расскажет о причине своего визита, о котором не удосужился предупредить даже карточкой. Такое поведение было настолько ему не свойственно, что Мередит была искренне заинтригована.

– Это для вас, моя милая мисс Мерриуэзер. – Мистер Чиллтон растянул тонкие губы в приятной улыбке, передавая Мередит маленькую коробочку, перевязанную красной лентой.

Мередит заморгала, глядя на нее.

– Для меня? – Она быстро взглянула на него, а затем взволнованно потянула за ленточку, позволив той упасть сначала ей на колени, а затем соскользнуть на ковер гостиной. – Ах, это так… неожиданно.

Неожиданно – это еще мягко сказано. Она держала в руках первый подарок, который сделал ей мистер Чиллтон. За все это время.

Тот факт, что она сейчас сжимает в руке маленькую коробочку для драгоценностей, которую преподнес ей сам Чиллтон, изрядно ее удивил. Подобный жест слишком уж не вязался с бережливостью ее кавалера.

Разве не он однажды сказал ей – когда она облюбовала пару жемчужных серег, которые идеально подошли бы в подарок ее сестре Грейс, – что считает покупки безделушек и побрякушек недостойной тратой средств? Безделушками сыт не будешь. Они не греют и не укрывают от непогоды, они не выполняют никаких полезных функций. Просто блестят.

В конце концов его логика победила.

И она никогда не забудет выражение искреннего ужаса на лице Грейс, когда та открыла подарок от Чиллтона и увидела засоленную свиную вырезку.

Да, Мередит почти убедила себя, что сейчас приподнимет крышечку и увидит там железную пуговицу… или нечто столь же полезное.

Она моргнула.

И поднесла брошь, которая оказалась в коробочке, ближе к свету.

– Нет, этого не может быть… ведь эти камни не… и все же они так похожи на… – Мередит подставила брошь под последние лучики света, пробравшиеся сквозь закрытые шторы.

– Надеюсь, вам нравится, мисс Мерриуэзер, – неуверенно сказал Чиллтон. – Это бриллиантовая брошь, как вы могли догадаться.

У Мередит защипало глаза не столько от огромной стоимости подарка, сколько оттого, что ее суждения об Арт… мистере Чиллтоне были такими несправедливыми. Пусть временами он и проявлял излишнюю бережливость, щедрость была ему не чужда.

Брошь это доказывала. Без сомнений.

Яркое счастье дождем пролилось на Мередит.

– Матушка передала ее вам, – добавил Чиллтон секунду спустя.

– В-ваша матушка? – Мередит с трудом давались слова.

– О да. Они с Ханной подумали, что брошь должна принадлежать вам и что именно я должен ее вам вручить.

Сердце Мередит упало, как камень в колодец.

– Так эта брошь… она не от вас?

– Конечно же от меня. Ведь именно я вам ее передал?

Мередит почувствовала тяжесть в груди, когда поняла, зачем он вручил ей подарок. Это была проверка.

Чиллтон наблюдал за тем, как она аккуратно возвращает брошь обратно в коробочку. Намек на довольную улыбку задрожал на его губах.

– Она вам не нравится, – многозначительно произнес он. – Я говорил матушке, что вам безразлична вся эта чепуха. Мы с вами придерживаемся одного мнения по поводу подарков, сказал я.

– Она прелестна, Чиллтон. – Мередит шмыгнула носом, прогоняя слезы разочарования, подступавшие к глазам. – Однако вы правы. Мне она ни к чему.

– О, как я ценю здравость суждений. – Чиллтон гордо скрестил руки на груди. – Мы с вами идеально подходим друг другу. – Потянувшись к ней, он поднес руку Мередит к губам, а затем поднялся. – Мне пора. Дела требуют моего присутствия.