Правдивая история - [43]

Райли помедлил на секунду дольше, чем требовалось.

– Я бы с удовольствием, но я пообещал соседям по квартире, что буду вечером праздновать с ними, поскольку завтра меня не будет. Мне очень жаль.

Моника услышала в голове знакомый голос, который пел: «Просто ты ему не очень нравишься», но она прихлопнула его как надоедливую мошку. Она не допустит, чтобы что-то испортило ее настроение. Завтра будет прекрасный день.

Алиса

Чего Алисе больше всего на свете хотелось на Рождество – так это поваляться в постели. Хотя бы до семи утра. Но у Банти были другие планы. Она проснулась в пять, требуя еды и внимания. На случай, если в молоке остался алкоголь, Алисе пришлось дать ей молочную смесь, которую Банти терпеть не могла. У нее даже не хватило ответственности должным образом покормить ребенка. Кухня выглядела как после побоища в игрушечном магазине. Перед тем как лечь спать, Алиса собиралась все убрать и приготовить овощи для рождественского ланча, но ужасная перебранка с Максом поставила крест на ее намерениях. Она полезла в буфет за нурофеном, как будто лекарство помогло бы все забыть или хотя бы облегчить похмелье.

Накануне Макс пришел домой в несколько потрепанном виде после ланча с коллегами, бурно завершившегося только к вечеру. Ко времени его возвращения Алиса уже падала от усталости. К тому же она обнаружила у себя начало мастита – ужасно болезненные, затвердевшие, как камни, груди и немного повышенная температура. Она погуглила симптомы, прочитав, что может помочь компресс из охлажденных капустных листьев. Она не смогла бы выйти в магазин, не разбудив Банти, которая наконец крепко заснула. Поэтому, когда появился Макс, Алиса попросила его сходить за кочаном капусты.

Он отсутствовал целую вечность, а тем временем в Алисе медленно вскипало негодование: он-то весь день веселился, а она погрязла в подгузниках и влажных салфетках. Наконец он явился с пакетом брюссельской капусты! Он объяснил, что в канун Рождества большинство магазинов закрыты, а в остальных пустые полки.

– И что мне, по-твоему, делать с брюссельской капустой, с ее дурацкими маленькими листочками? – завопила она на него.

– Я думал, ты собираешься это есть. Разве люди не едят на Рождество брюссельскую капусту? Это уже практически правило, – ответил он, благоразумно пригнувшись, когда она швырнула мерзкие овощи ему в голову.

В голову ему Алиса не попала, но капуста, как шрапнель, ударилась о стену, сместив коллаж со снимками Банти, взятыми со страницы ее Instagram.

Алиса достала из холодильника бутылку вина и коробку шоколадных конфет с мятной начинкой – то и другое было припасено для Рождества – и в рекордный срок прикончила их, пока листала все свои социальные сети, мстительно думая: «Ну я ему покажу!»

Теперь Алиса поняла, что ничего она ему не покажет, или, по крайней мере, то, что собиралась показать. В результате она проснулась в три часа ночи, мучаясь от жажды и обливаясь потом из-за выпитого вина. Потом два часа она крутилась и металась, молча ругая себя, и тут к ней присоединилась Банти, которая очень громко завопила.

Макс вошел в кухню, поцеловал ребенка в макушку и сказал:

– Веселого Рождества, милая.

– Веселого Рождества, Макс, – отозвалась она, стараясь говорить весело. – Ты не мог бы немного посидеть с Банти, пока я посплю?

Макс взглянул на нее, выпучив глаза, словно она предложила пригласить их пожилых соседей на вечеринку со свингом.

– Знаешь, в обычной ситуации я бы помог, дорогая. – (Она недоверчиво скривилась.) – Но через несколько часов к нам приедут мои родители, а у нас еще много дел.

Это прозвучало как обвинение, которое сопровождалось многозначительными взглядами в сторону груды игрушек, раковины с грязной посудой, мусорного ведра и нечищеного картофеля.

– Ты сказал «у нас», Макс. Означает ли это, что ты собираешься помочь? – Алиса старалась говорить нейтральным тоном.

Ей не хотелось больше ссориться в Рождество.

– Конечно собираюсь, золотко! Только закончу пару административных делишек и буду в твоем распоряжении. Кстати, ты ведь переоденешься во что-то более подходящее к приходу родителей, да? – спросил он.

– Разумеется, – ответила Алиса, которая ничего такого не планировала.

Когда Макс ушел к себе в кабинет, она пожалела, что не в силах поменять свою жизнь так же легко, как одежду.

Алиса посадила Банти в заплечную сумку, чтобы ребенок не плакал, пока она в спешке прибирает дом и готовит обед для родственников. Алиса не испытывала неприязни к матери Макса, по крайней мере пыталась, но у Валери были свои критерии. Валери редко критиковала что-то в открытую, но Алиса чувствовала, как в той кипят разные суждения, еще более враждебные оттого, что их сдерживают. Ее свекровь так и не смирилась с тем фактом, что Алиса выросла в микрорайоне в окрестностях Бирмингема и ее воспитала мать-одиночка, подающая в школе обеды. Отец Алисы бросил их, когда ее младший брат был совсем крохой.

На их свадьбе Валери сидела с кислым лицом, словно аршин проглотила, в светло-лиловом костюме и подходящей шляпе, то и дело бросая косые взгляды на родных Алисы. Валери ожидала лучшего для единственного сына. Она так высоко установила планку, что Алиса вряд ли достигла бы ее, несмотря на безупречный уход за собой, выверенные манеры и поставленное произношение, поэтому она уже и не пыталась.