Правдивая история - [42]

– Пирог! – прокричал Баз от стола № 6.

– Миндальный или лимонный? – с улыбкой откликнулся Бенджи.

Весь день без остановки звучали рождественские мелодии. Если бы Моника услышала, как Боно спрашивает, знают ли они, что снова пришло Рождество, она бы весело зашвырнула айпад Бенджи в раковину с грязной посудой.

Кафе наполнял изысканный пряный аромат глинтвейна. Поскольку был канун Рождества, Моника сказала Бенджи, что для всех постоянных клиентов вино бесплатное. Всем детям раздавали шоколадные медальки, было много улыбок и шоколадных отпечатков пальцев. Моника отчаянно боролась с искушением протереть все столы с влажной тряпкой. Это, напомнила она себе, очень хорошая практика для материнства. Она взглянула на часы. Было почти пять.

– Бенджи, я просто хочу отнести фляжку глинтвейна на кладбище, ладно? – сказала она.

– Сомневаюсь, что тамошнему народу понадобится ваш глинтвейн, милая, – съязвила женщина из очереди к бару.

Моника вскочила в автобус, улыбнувшись водителю в шапке Санты. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так радовалась Рождеству. Это было похоже на те праздники Рождества, когда они были счастливой семьей из трех человек.

Подходя к Адмиралу со стороны кладбища, выходящей на Фулхэм-роуд, она увидела Райли, идущего ей навстречу со стороны Эрлс-Корта. Он помахал ей.

– «Храни вас Бог, веселые господа», – запел он, когда они уселись на мраморную плиту.

Потом он поцеловал ее. К жару этого долгого страстного поцелуя добавился жар от выпитого глинтвейна, и у Моники закружилась голова. Она не знала, сколько времени они просидели так, обвившись друг вокруг друга, как плющ, покрывавший соседние надгробия, но в какой-то момент они услышали голос Джулиана:

– Гм, может, мне пойти куда-то еще?

Они отскочили друг от друга. У Моники было ощущение, что ее застукал отец, когда она обжималась с парнем из школы во время дискотеки.

– Нет, нет, нет, – заторопился Райли. – В конце концов, вы пришли сюда раньше нас. По крайней мере лет на сорок.

– Мы принесли вам глинтвейна. – Моника помахала термосом перед носом Джулиана.

– Ну, не скажу, что удивился, увидев, как вы двое хорошо ладите. Я предполагал это с того момента, как Райли пришел на урок рисования. Мы, художники, видим вещи, скрытые от глаз других людей. Это наше благословение и проклятие одновременно, – произнес он в театральной манере шекспировского актера. – Ну, разве все не складывается вполне удачно? Как раз когда я подумал, что лучшего Рождества не бывает.

Моника налила всем по чашке глинтвейна, радуясь предлогу не пить «Бейлис» Джулиана. Может, это и был любимый напиток Мэри, но такой приторный, что Монике казалось, от него могут раствориться зубы.

– Веселого Рождества, Мэри, – сказала она, немного смущаясь своей нетерпимостью.

– Веселого Рождества, Мэри! – подхватили остальные.

– Хорошие новости на фронте eBay, Джулиан, – сообщил Райли. – Мы выудили почти тысячу фунтов. Ваша кладовка под лестницей – настоящий золотой прииск.

– Отличная работа, юный Райли, – откликнулся Джулиан. – Теперь я могу заняться шопингом на онлайн распродажах. Я нашел этот замечательный сайт – называется «Мистер Портер». Там есть все, что нужно мужчине, следящему за модой. Посмотри сам.

– Спасибо, Джулиан, я пользуюсь магазином «Праймарк». Он мне больше по карману.

– Джулиан, мне надо вернуться в кафе, чтобы помочь Бенджи закрыться, – сказала Моника. – Увидимся завтра в одиннадцать утра.

– Я провожу тебя, Моника, – произнес Райли, заметив, как ему многозначительно подмигивает Джулиан.

У любого другого пенсионера это выглядело бы неуместно.

Райли обнял Монику за плечи, и они пошли пешком по Фулхэм-роуд. На время праздников Лондон опустел, и на улицах было до жути тихо. У каждого прохожего была своя история: мужчина в последнюю минуту покупает подарки, мама отводит детей домой, торопясь упаковать подарки для них, группа парней возвращается с рождественского ланча в офисе, растянувшегося до вечера.

Моника не могла вспомнить, когда в последний раз была такой спокойной. К своему удивлению, она поняла, что ее не очень волнует, уедет ли Райли в ближайшее время из Лондона. Ее не волновали его намерения. В данный момент она была в состоянии мысленно отправить все свои тревоги по поводу статуса бездетной холостячки на пыльную полку с ярлыком «ожидают решения». Ее волновала лишь полнота данного момента: голова, склоненная к его плечу, мягкая согласованная поступь их ног по тротуару в такт рождественским гимнам, доносящимся из паба. Она поздравила себя с тем, что становится истинным гуру спокойствия.

– Моника, – неуверенно начал Райли, и его тон удивил ее, – надеюсь, ты знаешь, как сильно мне нравишься.

У Моники подвело живот, словно на «американских горках»: удовольствие и страх слиты воедино, и непонятно, когда кончается одно и начинается другое.

– Райли, это похоже на то место в романе, когда герой говорит, что дома у него остались жена и дети, – шутливым тоном сказала она.

У него ведь нет жены, правда?

– Ха-ха! Нет, конечно, никого у меня нет. Просто я хотел, чтобы ты знала, вот и все.

– Что ж, ты мне тоже очень нравишься. – Этот момент казался ничуть не хуже другого для произнесения слов, уже давно ждущих своей очереди. Она посвятила какое-то время освоению идеального уровня беззаботности. Она даже записала свои мысли на айфон. Господи, не забыла ли она все это удалить?! – Не хочешь остаться на вечер, поскольку завтра ты все равно придешь? Если только ничего не имеешь против моей беготни вокруг индейки и брюссельской капусты.