Правдивая история - [100]

Посадив Банти себе на бедро, Алиса позвонила в дверь. Лиззи открыла, и взору Алисы предстал теплый, уютный дом, в котором царила счастливая суматоха, совсем как в доме, где выросла Алиса. Макс стал бы насмехаться, подумала Алиса, вспомнив, зачем она здесь.

– Лиззи, извини, что так поздно тебя беспокою, – сказала она, – но нельзя ли нам с Банти остаться у тебя на несколько дней? Пока я не придумаю, что делать?

Алиса очень надеялась, что Лиззи не станет задавать вопросов, поскольку пока у нее не было ответов. Она знала только, что ей нужно место для раздумий вдали от Макса. Вдали от всех ожиданий и взаимных обвинений. Лиззи, должно быть, поняла это и в виде исключения сдержала свое любопытство. Но это, как считала Алиса, ненадолго.

– Конечно можно, голубушка, – ответила Лиззи, проводив Алису в дом и плотно закрывая за ней дверь.

Моника

Моника сидела со стаканом «Пиммса» в руке, прислонившись спиной к дереву в Кенсингтонских садах. Она увидела пару, стоявшую с края их группы. Они держались за руки и, казалось, были поглощены друг другом.

– Джулиан, я так рада, что вы пригласили Мэри! – сказала она.

– Да. И ее бойфренда. Можно ли называть бойфрендом мужчину почти восьмидесяти лет? Здесь какое-то противоречие в терминах.

– Он определенно тот мужчина, каких называют седовласым красавцем, верно? Как и вы, разумеется, – поспешно добавила Моника, чтобы не задеть самолюбие Джулиана.

– Он кажется довольно приятным парнем, если вам нравится такой тип, – отозвался Джулиан. – Правда, немного безликий. Пойду познакомлю его с народом.

Джулиан направился к Мэри и Энтони, а за ним потрусил Кит. У того и другого худые конечности разгибались с трудом.

– Кит не собака, – услышала Моника его слова, обращенные к Энтони. – Он мой персональный тренер.

Подошел Бенджи и уселся рядом с Моникой.

– Моника, я хотел кое-что сказать тебе, – начал он. – Я не собираюсь красть лавры Джулиана и Райли, но не могу больше скрывать это от тебя.

Она догадывалась, о чем он собирается ей сказать.

– Мы с Базом скоро поженимся. – (Да, как она и надеялась, но следующая фраза, однако, явилась сюрпризом.) – И мы бы очень хотели, чтобы ты была на свадьбе подружкой жениха или невесты. Не важно. Ты согласна? Пожалуйста, скажи да!

– О Бенджи, я так рада за тебя! – Она обняла его. – Почту за честь выполнить твою просьбу.

– Ура! Не могу дождаться, чтобы сообщить Базу! Очевидно, свадьбой займется Бетти. Она уже планирует меню для приема. Мы поженимся в ратуше Челси, как Джулиан с Мэри, но, надеюсь, с более счастливым концом. Потом будет прием в ресторане Бетти.

– Значит, Бетти вполне смирилась с ситуацией? – спросила Моника.

– Похоже, что да, – ответил Бенджи. – Хотя она здорово накрутила себя в отношении прав геев в Китае. Ты знала, что гомосексуализм был легализован там только в тысяча девятьсот девяносто седьмом? Но больше всего ее расстраивает то, что Китай не разрешает гомосексуальным парам, здесь или за границей, усыновлять китайских детей.

– Что ж, если кто-то и способен убедить Китайскую Народную Республику в изменении политики, так это миссис Ву. О-о, все это замечательно! – воскликнула Моника, поняв, что, вероятно, впервые она искренне рада новостям о свадьбе других людей.

Она ожидала знакомого приступа зависти, но ничего подобного не произошло. Подошел Хазард и сел рядом с ней.

– У тебя счастливый вид, – заметил он.

– А я счастлива, – ответила она, жалея, что не может поделиться новостью, не желая разглашать чужие секреты. – Такое чувство, что все сходится.

– Знаешь, это первая вечеринка за всю мою жизнь, начиная с детства, когда я не испытывал потребности поймать кайф. Даже тогда я объедался драже «Смартиз» и пил слишком много кока-колы. Разве это не удивительно?

– Да, Хазард. Ты сам удивительный. О-о, мне надо кое-что передать Райли. Сейчас вернусь.

Она подошла к Райли, вокруг которого собралась группа его австралийских друзей, включая Бретта, собиравшегося вместе с ним через несколько дней поехать в Амстердам.

– Райли, можно тебя на минутку? – спросила она.

Райли немедленно оторвался от толпы и отошел вместе с ней в сторону, в тихое место.

– Я ждала случая поблагодарить тебя. За то, что ты написал в той тетради про меня. О том, что я буду отличной матерью. Не могу выразить, как много это значит для меня, даже если я не смогу проверить, прав ли ты.

– Я уже забыл, что написал эти слова, хотя это абсолютно справедливо, – улыбнулся он.

– У меня тут есть для тебя кое-что. – Она достала из сумки сверток странной формы, завернутый в бумагу с изображением падуба и плюща. – Я купила это для тебя к Рождеству, но из-за всей суматохи после появления Хазарда, когда я бросила в него фиговым пудингом, я так ничего тебе и не подарила. Сегодня как будто подходящее время сделать это.

Райли взял сверток и развернул бумагу с искренним удовольствием пятилетнего ребенка.

– Моника, как красиво! – Он повертел предмет в руках.

Это был садовый совок отличного дизайна с гравировкой «Райли» на рукоятке.

– Это чтобы ты мог заниматься садоводством, где бы ни был, – объяснила она.

– Спасибо, мне очень нравится. Я буду думать о тебе, обо всех вас, – быстро поправился он, – работая им. Прошу тебя, давай будем поддерживать контакты, а? В любом случае я захочу узнать, что будет с тобой и Хазардом.