Правда обо мне. Мои секреты красоты - [20]
Мой дом находится недалеко от римской горы – величественной Торминилло. В поместье я забочусь о своих землях, домашних животных, которых люблю и которые меня понимают. Своему дому я придала монастырский и умиротворенный монашеский вид. Живу счастливо, спокойно, безмятежно, среди родных и близких мне друзей, среди крестьян, подбадривающих меня по вечерам своими песнями. Овцы, куры, кролики занимают бо́льшую часть моего времени, остальные часы я провожу в ностальгических воспоминаниях.
Лина Кавальери, 1930-е годы
По праздникам небольшая церковь XIII века в соседней деревне встречает меня благоуханием ладана и мирта на воскресной мессе, которую проводит скромный монах из близлежащей местности, он редко приезжает из-за проблем с транспортом. На самом деле от соседнего городка Риети до моей виллы можно добраться по удобной тропе для мулов пешком или верхом. Сегодня строящаяся автомобильная дорога пройдет между горами и принесет дыхание цивилизации. Вскоре машины за пять минут преодолеют это расстояние, какое до сих пор мулы и ослы проходят за три четверти часа. Но мои овцы будут спокойно пастись, цыплята будут вылупляться с прежней беспечностью, только Пасторелла (моя сторожевая собака) будет чаще лаять на проезжающие машины. А моя жизнь будет проходить среди ароматов полевых цветов, шелеста ветра и звуков знакомого колокола, который будет звать моих гостей на вкусный обед. Никакой обед в фешенебельных отелях Ritz не доставит мне столько безмятежной радости!
Глава XXIX. Путешествия в Северную Африку и Малую Азию
Потребность чувствовать себя ближе к природе и Богу побудила меня совершить туристическую поездку в Северную Африку и Малую Азию. Я хочу рассказать о своих странствиях по пустыне, колыбель религий Палестина и историческая Месопотамия вызвали у меня очень сильные и радостные ощущения, какие я никогда не испытывала во время своих творческих поездок. Марокко, Алжир, Тунис и Триполитания оставили глубокий след в моей душе. Невероятно, как Средиземное море, относительно небольшое, может объединять и одновременно разделять такие разные народы, расы, менталитеты и обычаи.
Ступив на землю Африки, я вспомнила эпизод, рассказанный в Париже Энрико д’Орлеаном, потомком древнего французского правящего рода. Он вернулся после исследования, я не помню, из Конго или Анголы, и спросил меня:
– Угадайте, где я нашел вашу фотографию?
– Я не знаю, – ответила я.
– В негритянском селе, почти у дикарей.
– Это невозможно!
– Мне тоже это кажется невероятным, но это так! Ваша фотография была воспроизведена в журнале, который оставили там два исследователя. Туземец нашел эту фотографию и был настолько впечатлен вашей внешностью, что сохранил портрет и поставил его в своей хижине, как священный образ.
Бедная я, в какие руки я попала! Мы долго смеялись. Но когда в Триполитании, в пустыне, простирающейся между Тунисом и Ливией, я ехала в машине, которая пыталась пробраться сквозь пески, вдруг услышала из деревенской хижины мощный и узнаваемый голос Франческо Таманьо, исполнявшего партию Отелло. Войдя в лачугу, служившую таверной для проезжающих бедуинов, я увидела старый цилиндрический фонограф, откуда хрипло и торжественно лились звуки.
Лина Кавальери во время путешествия, 1919
Лина Кавальери, 1930-е годы
Меня захватили устрашающая таинственность пустыни и ее дюны, разочаровал своим скромным видом Суэцкий канал, почему-то считающийся большим и величественным. Ну, а что говорить о Палестине! Колыбель трех религий, родина Иисуса Христа! Я не буду повторять то, что бесчисленное количество раз описано более талантливыми людьми, но у гробницы Спасителя абсолютно отсутствует какой-либо мистицизм. Ее охрана возложена на араба, который лежит на боку, голова покрыта феской, сигарета во рту. Я не буду описывать глубокое впечатление от вида евреев, оставшихся в Иерусалиме, которые больше не являются хозяевами в своем доме, больше не могут свободно выполнять свою миссию хранителей священного огня Израиля после изгнания их братьев, разбросанных теперь по всему миру. Я не буду останавливаться на красоте Иерусалима и Яффы, но расскажу об истинной земле Иисуса – Иудее. До сих пор Иудея, примерно через две тысячи лет, дает точное ощущение величия Бога и создает идеальную атмосферу для могущественной фигуры Сына Человеческого. Тивериадское озеро, Назарет, Капернаум, гора Фавор, руины Ханаана, гора Блаженств влияют на дух путешественника, как никогда не действует Священное Писание, католическая литургия и молитвы. В душе восхищенного странника появляется Христос в безмерном величии Его человечности! В этой незабываемой атмосфере даже самые скептические из смертных, самые непримиримые критики чувствуют это. Его доброта проявляется и снова видна на лицах евреев. Мы узнаем сладость Его трансцендентного взгляда, простоту Его жизни и жертвенность Его смирения! Посреди мистического безмолвия Иудеи, под жарким небом Палестины, перед Тивериадским озером, исчезающим на далеком горизонте нежными перламутровыми оттенками, я почувствовала Иисуса! Только там я поняла все Его безграничное величие и ничтожность смертных! Я преклонила колено на этой благословенной земле, плакала и молилась.
