Правда об Ираке, или Битва в Месопотамии - [50]

Противоположная точка зрения заключалась в утверждении, что Ирак не обладает оружием массового поражения. «Но никто не хотел говорить этого, потому что нужно было упоминать об огромном объеме разведывательной работы. Выходом из всего этого было употребление слова возможно»[123]. Второй человек в ЦРУ Джон Маклафлин был смелее коллег и утверждал представителям Национального совета по разведке, что ЦРУ склонно верить, что Саддам Хусейн имеет ОМП.

К началу октября 2002 г. американская разведка создала сверхзасекреченный доклад, на 92-й странице которого утверждалось, что «Багдад имеет химическое и биологическое оружие». В докладе говорилось, что «Багдад возобновил производство горчичного газа, зарина, циклозарина и газа VX», но не говорилось, что Ирак уже обладает таким газом.

Еще более двусмысленно говорилось в докладе о связи БААС с фундаменталистами. «Саддам, если окажется в отчаянном положении, может решиться на обращение к таким организациям глобального размаха, как Аль-Каида, уже борющимися с Соединенными Штатами... В качестве отчаянного жеста он может присоединиться к атаке на США исламистов как последний шанс отмщения».

Колин Пауэлл предпочел бороться. Госдепартамент создал 11-страничное опровержение вышеуказанного документа: «Докладу не хватает очевидности». Чтобы нейтрализовать слабые места доклада разведки, президент Буш прежде всего заручился поддержкой своих политических конкурентов. В час дня 2 октября 2002 г. он появился перед сенаторами с Джоном Маккейном по одну руку и с Джозефом Либерманом по другую в Розовом саду Белого дома.

Президент произнес следующее: «Саддам Хусейн является учеником Сталина». Ирак уже в 1995 г. производил 30 тонн антракса. Багдад пытался купить 500 метрических тонн урана в Африке. (Британская разведка сообщила о переговорах на эту тему с Нигером. Посол США в эту страну был послан в Нигер и не нашел жестких доказательств.)

Словесная подготовка

Важную речь в прайм-тайм президент Буш произнес в Цинцинатти 7 октября 2002 г. Ее осевая идея: Саддам опасен, и американское государство ощущает эту опасность. Тенет заставил президента выкинуть фразу о том, что Саддам пытался обрести уран в Африке. «Мы должны выкинуть эту проклятую фразу, потому что мы не доверяем ей». Буш был заметно огорчен. «Получается, что мы не знаем, как Саддам готовится вооружиться»[124].

В высокосекретном докладе американской разведки говорилось: «Ирак не имеет ядерного оружия или материалов, достаточных для его создания. Но он сможет произвести это оружие между 2007 и 2009 годами». Но вместо того чтобы сделать упор на очевидных иракских трудностях, президент Буш сместил акцент, что «страшная опасность – только дело времени... Мы видим явную очевидность опасности. Мы не можем ждать, когда будут получены неопровержимые доказательства».

Во время секретной телеконференции генерала Фрэнкса с президентом Бушем 9 октября 2002 г. стало абсолютно ясно, что Америка сделала выбор. Вторжение в Ирак – вопрос времени. Буш боялся того, что Саддам Хусейн отступит к Багдаду, и американские войска будет ждать огромный Сталинград, бои в городе. Это же опасение разделяли Райс и начальник штаба президента Кард. Итак, первое, чего следовало опасаться, было превращение Багдада в город-крепость. Вторая по значимости опасность – наличие оружия массового поражения. (За это на данном этапе отвечал Маркс и его 400 подчиненных; заместителем Маркса был полковник Стив Роткоф, который вел ежедневный журнал поисков, и в следующие шесть месяцев появились шесть пухлых томов.)

В процессе подготовки к войне генерал Маккирнан перенес свою штаб-квартиру в Кувейт в октябре и ноябре 2002 г. Американцы были настроены таким образом, что, если иракцы ответят на их выход из Кувейта оружием массового поражения, то войска остановят свое продвижение. Маркс и Роткоф обозначили, кто конкретно будет отвечать за расследование на 946 подозрительных местах. Спутники-шпионы были задействованы со всей силой. Глава Национального агентства безопасности получил 400 млн дол. на проведение особых операций внутри Ирака.

В конце ноября 2002 г. Саддам Хусейн разрешил инспекторам ООН, возглавляемым шведом Гансом Бликсом, возвратиться в Ирак. В эти же дни Маркс заметил на фотографиях американских спутников подозрительную активность в нескольких местах. Инспекторы ООН входили в главные ворота, а тем временем из заднего двора вывозилось нечто на грузовиках, направляющихся к сирийской границе. Но точных результатов не было. Иракцы вывозят велосипеды?

Неведомо для Маркса министр обороны Рамсфелд задумался над неожиданностями предстоящей кампании. В секретном трехстраничном меморандуме от 15 октября 2002 г. министр выделил 29 «опасностей», неверных поворотов событий в войне с Ираком. Рамсфелд обсуждал эти гипотетические повороты с президентом Бушем и в Совете национальной безопасности. («Опасность № 13: США встретят оружие массового поражения»). Рамсфелд не доверял стратегической разведке. Он не верил Тенету («я не знаю его»).

Ястребы в конгрессе

10 октября 2002 г., после двух дней дебатов, Палата представителей приняла резолюцию (296 голосов против 133),