Правда о Салли Джонс - [77]

Три судна. И все направлялись в Европу. Альфонс Морру мог быть на любом из них. Добраться до Лиссабона одинаково просто как из Пирея, так и из Неаполя.

Ана послала Айше ответную телеграмму, в которой искренне благодарила ее от нас обеих за помощь.

А потом поспешила сообщить это радостное известие махарадже. Теперь мы должны как можно скорее возвращаться в Лиссабон, и лучше всего нам сесть на пароход прямо в Бомбее.

Но махараджа не выходил целый день. Перед ужином Ане в каюту принесли большой сверток. Это была посылка от махараджи, завернутая в золотую бумагу и обвязанная расшитой шелковой тесьмой. Внутри было платье – ничего более прекрасного Ана не то что не видела, но даже не представляла в своих мечтах. Вместе с платьем лежала небольшая изящно надписанная карточка:

Дорогая, восхитительная Ана, не хотите ли разделить со мной простой ужин на корме? Встретимся, когда солнечный диск спрячет свой лик за бесконечным горизонтом.

Вечно ваш, махараджа

Ана, полагаю, понимала, что ее ждет, когда она наденет это восхитительное платье и придет в нем на ужин к махарадже. Вдряд ли это был веселый ужин. Через несколько часов слуга передал мне, что Ана просит меня зайти к ней в каюту. Ужин, по всей видимости, подошел к концу.

Ана уже успела переодеться в простое платье и сидела на краю кровати.

– Он предложил мне руку и сердце, – несчастным голосом сказала она. – Отказываясь, я чувствовала себя настоящей мерзавкой. Он так опечалился, бедняга. Это было ужасно.

Махараджа принял отказ Аны как джентльмен и изо всех сил старался скрыть свое огорчение. Ана от этого только сильнее мучилась. Я сидела с ней до тех пор, пока она не сказала, что все-таки попробует уснуть.

Едва я вернулась от Аны, как ко мне снова пришел слуга. На этот раз за мной посылал махараджа. Я отправилась в его каюту, полная дурных предчувствий.

Все было намного хуже, чем я думала. Глаза махараджи покраснели от слез, он сидел, сгорбившись, на полу с полупустой бутылкой шампанского в руке.

– Она меня не любит, – всхлипывал он. – Моя жизнь кончена… мне незачем больше жить. Я должен с кем-то поговорить, иначе я утоплюсь!

Два часа я сидела и слушала безутешный плач махараджи. В какой-то момент он жестом велел мне достать новую бутылку «Дом Периньон» из гигантского ведра со льдом, стоявшего на столике у кровати.

Наконец слезы начали иссякать. Хлюпая носом, махараджа попросил меня сходить за кожаной папкой с документами, которая лежала на столе в его кабинете.

– Мне прислали ее с нарочным из Англии, когда мы были в Кочине, – сказал он и открыл папку. – Это последняя модель «Де Хэвиллэнд». Что скажешь?

В папке лежали чертежи, изображения и технические описания самолета.

Мы изучали чертежи до самого рассвета. Когда я уходила от махараджи, он только-только уснул, сидя в кресле, с раскрытой папкой на коленях. Его губы растянулись в мягкой улыбке. Он решил на следующий же день послать телеграмму в Англию и заказать себе новый самолет.

~

Махараджа проснулся далеко за полдень. Зато, пока он спал, Ана успела повидаться со мной. Она хотела, чтобы я помогла ей с небольшой благодарственной речью для махараджи, ведь приближался момент расставания. Речь получилась замечательная, но когда Ана прочла ее вслух, меня вдруг охватила тревога – нехорошее предчувствие, что все пойдет не совсем так, как мы думали.

Сразу после захода солнца махараджа через слугу сообщил Ане, что скоро подадут ужин. Я вернулась к себе, Ана поспешила надеть вечернее платье и причесаться.

Два часа я беспокойно ходила взад-вперед по каюте. Нехорошие мысли никак не отпускали меня. Я всем телом чувствовала, что случится что-то ужасное.

Незадолго до полуночи в дверь постучали. Это был слуга. Мне следовало немедленно выйти на заднюю палубу. Это приказ махараджи.

Когда я пришла, Ана и махараджа сидели друг напротив друга за красиво накрытым столом. Над ними висела хрустальная люстра с горящими свечами в небольших стеклянных плафонах. Со стороны казалось, что им хорошо, но взгляд Аны говорил обратное.

~

Потом Ана рассказала мне, что произошло за тем ужином, прежде чем махараджа послал за мной.

Поначалу настроение у махараджи было мрачное. Он был бледен и преувеличенно вежлив. Его, конечно, тяготило неудавшееся сватовство накануне. Но настроение быстро исправилось, стоило ему заговорить про самолет, который он только что заказал. Он снова стал самим собой и как ни в чем не бывало развлекал Ану рассказами про самолет и подробнейшим описанием технических совершенств новой модели «Де Хэвиллэнд».

За десертом Ана осторожно кашлянула и постучала по бокалу. Настала пора произнести ее маленькую речь. Вот как примерно она звучала:

«Ваше высочество, трудно описать словами доброту и щедрость, с которыми вы встретили меня. Я никогда не забуду те дни, что я провела с вами в Индии. Но мое путешествие подходит к концу – мне пора возвращаться домой. В Бомбее мне придется проститься с вами. Надеюсь, вы когда-нибудь приедете в Лиссабон и я смогу отплатить вам за ваше гостеприимство».

Махарадже, казалось, речь очень понравилась. Он поднял бокал, и они чокнулись.