Правда о религии в России - [55]

.

Устами своего первоиерарха — Патриаршего Заместителя (или, в сущности, Патриарха, как справедливо называют его заграничные корреспонденты) Митрополита Сергия и соприсутствующих с ним в Москве других архипастырей и духовенства, Церковь в первый же день войны в особом послании благословила своих духовных чад на борьбу за священные границы отечества; она призвала весь русский народ к всеобщему подвигу — от мала до велика; она объявила недостойным умолчание и уклонение от участия в этой борьбе; она назвала «прямою изменою родине», если кто, хотя бы в тайне души своей, ожидает от врага родины «выгод» в земле, уже занятой или занимаемой неприятелем.

Она и в лице своего Первоиерарха, и в массе московского духовенства, и при огромном стечении народа горячо молилась о чем? — «о даровании победы русскому воинству». Молитвенный дух, по словам очевидцев, был «потрясающим»… А как сообщил мне Блаженнейший Патриарший Местоблюститель в телеграмме от 27 июня, в таких же молениях приняла участие вся Русская Церковь: «По всей стране служатся молебны». Везде «большой религиозный и патриотический подъем».

Она не стала обличать народ в его прегрешениях, прошлых и настоящих. И лишь в заключительной молитве молебна словами прежних молитвословий упомянула: «Не помяни (Господи) беззаконий и неправд людей Твоих и не отвратися гневом Своим». И только! А далее тотчас же просит: «Но в милости (а не в наказании!) и щедротах Твоих, посети смиренные рабы Твоя». «Подаждь воинству нашему о имени Твоем победити!» Вот как молится родная русскому народу Церковь в России.

Ни одного слова похуления или обличения властей! Ни одного больного, укорного слова воинам и народу!

Как все это не похоже на обличения отколовшихся архиереев! Два разных духа руководили Церковью в России и здешними непризванными судьями.

Почему же это произошло? Неужели мать-Церковь там побоялась сказать слова о покаянии? Ведь это так просто и легко! И никто не мог бы ни запретить, ни осудить Церковь за столь обычные и постоянно повторяемые эти слова. И особенно в такой момент. Или же Церковь там не знает духовного состояния своего собственного народа? Конечно, во много раз больше и лучше знает его она, чем здешние судьи-раскольники. Так почему же она не обличает, не бросает тяжкими камнями в грудь своих детей?! В чем причина такой разницы?!

В любви! Да, прежде всего в Христовой любви. В любви матери к детям. И еще в мудрости этой матери в тяжкий момент ее деток родных. Любовь «милосердствует и все покрывает» (1 Кор., 13).

Вслед за своим Главою и Церковь Его в России взяла на себя крест страданий своего народа. «Положим души свои вместе с нашей паствой», — изрекла она устами Первоиерарха.

Да и какая родная мать, когда ее ребенок мучается в корчах страданий, станет думать или говорить о том, что он заслужил такую муку? Не обращались ли многие и многие матери в подобных случаях с иной просьбой к Богу: «Господи! лучше меня, окаянную, накажи за него, а его пощади!» Это — любовь делом.

В послании же раскольников не видно и малой доли такой любви.

Да и нам ли обличать русский народ?! Сколько у нас самих с этими архиереями собственных огромных грехов! Пусть-ка припомнит каждый свою грешную собственную жизнь. Повернется ли тогда язык?!

Но вместо того чтобы нам в Америке каяться самим в бесчисленных грехах наших, — а духовенству прежде всего, для показания хорошего примера, — теперь архиереи видят сучки в глазах братьев, не замечая бревен в своих глазах!

А американским архиереям и оставшимся с ними священникам и мирянам нужно бы в первую очередь каяться в величайшем грехе своем: расколе с матерью-Церковью Русской!

Всякий раскол есть дело потери любви и плод гордости. И сколько они развратили этим расколом невинных душ простых людей! Но в послании, поучая и обличая других, они ни одним словом не обмолвились о собственном преступлении этом! Казалось бы, что хоть в эти страдные времена, когда Церковь вместе с народом своим несет кровавый крест, нужно было бы (покаяться в своей вине перед Матерью и соединиться с нею. Но нет! Распявшие Христа, и те уходили от креста, «бия себя в грудь» (Лук., 23, 48); а эти судьи мнят себя праведниками и не думают совсем о собственном покаянии, хотя все послание их наполнено словами о покаянии других!

Не пошли вы опять и опять с истинною Церковью Христовой: расколовшись однажды, вы продолжаете свой грех умножать и дальше, идя вразрез с ней и теперь.

Но вы не идете и с народом, хотя говорите о любви своей к нему.

Вы не можете теперь не видеть, что народ там, на родине, вместе со своей властью, всей силой борется за свое существование. Он не думает даже о собственной жизни своей. Он только отдает себя в жертву за родину. Он истекает кровью. А вы здесь не хотите даже попросить о помощи ему! Что же? Скажите прямо и открыто вместе с Виталием, вашим единомышленником, что вы теперь желаете победы немцам! Да, вы не с народом, а против него. И он — против вас!

Но вы не с народом русским и здесь, в Америке. Вы не можете не видеть и того, куда пошел он с самого начала войны. Он понудил и вас и ваших священников молиться за родину. И они, по словам корреспондентов с места, уже по собственной инициативе «присоединяли» и молитвы «о даровании победы русскому воинству». Но в послании своем вы ныне опять молчите о таких молитвах. Народ, верю, не останется слепым: заметит это и оценит в душе своей такое отступление от него, как вы отступили вторично и от матери-Церкви Русской.