Правда о Bravo Two Zero - [48]

* * *

ОТКОС К СЕВЕРУ ОТ ШОССЕ был весь в грядах, обрывах и каменистых осыпях, делающих передвижение ужасным, но примерно через километр или около того местность выравнивалась, превращаясь в самую обширную равнину, какую только можно вообразить. Полагаю, даже Арктика не могла выглядеть настолько безжалостно и неумолимо, как это плато. И все же здесь очевидно жили люди. Посреди пейзажа виднелись темные точки бедуинских шатров, выделяющиеся на серо-зеленых складках, а неподалеку на востоке даже виднелось что-то похожее на постоянные фермы. Где-то посреди этих лежащих передо мной диких мест исчез Винс Филипс, и никто больше не видел его живым. Я приехал в Ирак специально, чтобы узнать, где и как он умер, но на такой местности, знал я, определить точное место будет практически невозможно — для этого текст Райана был слишком неопределенным и неоднозначным. Я обещал семье Филипса, что сооружу в пустыне своего рода мемориал Винсу, но полагал, что окажусь лишь примерно в том месте.

За несколько дней до этого я спросил Аббаса, не слыхал ли он о каких-нибудь телах, найденных на плато в конце января 1991 года и, к моему изумлению, он сказал, что таких было два. От одного трупа, сказал он, осталось немногим больше, чем руки и голова — остальное съели волки. Второй обнаружил его родственник по имени Мохаммед, примерно в девяти километрах от его фермы. Из двух случаев меня больше заинтересовал тот, с отчлененной головой. Если тело Винса Филипса было обезображено волками, это могло бы объяснить, почему военные не позволили Джеффу Филипсу увидеть его, и почему жена Винса не захотела этого. Но когда обнаружилось, что на самом деле голову нашли намного позже января 1991, я отбросил эти мысли. Я прикинул вероятность того, что это был второй труп, но он был всего в девяти километрах от места дневки — казалось, слишком близко, чтобы быть Винсом. Райан сказал, что когда Винс исчез, они отошли от места, где укрывались 25 января, по крайней мере, на двадцать километров, а само место дневки находилось на расстоянии четырех с половиной часового перехода к северу от шоссе. Просто прикинув в уме, исходя из примерной скорости движения в шесть километров в час, получалось, что это место будет, по крайней мере, в сорока семи километрах к северу.

Так или иначе, я попросил Аббаса представить меня Мохаммеду, и в середине утра первого дня по возвращении в поле, отойдя от шоссе километра на четыре, я увидел движущуюся ко мне среди жаркого марева Тойоту-пикап. Я остановился, глядя на него, и когда он подъехал, увидел двоих: Аббаса, и высокого, довольно сурового вида бедуина в серой дишдаше и белом шемаге. Это, сказал мне Аббас, и был его родственник, Мохаммед, который нашел тело солдата здесь на плато в 1991 году. Мохаммед выглядел не очень здоровым со своим хриплым голосом заядлого курильщика, грудным кашлем и покрасневшими, воспаленными глазами. Столь же серьезный, исполненный манер, и подвижный, как и Аббас, он вырос здесь на плато, но, рассказал он, отец отправил его в расположенную в Аль-Хаглании школу, обучаться чтению и письму. Здесь у него были собственный шатер и стадо овец, но еще был дом в Аль-Хаглании, где он работал в нефтяной компании. Я спросил, правда ли, что он нашел мертвеца здесь на плато в январе 1991 года.

"Да, это сделал я", сказал он. "Это был иностранный солдат в камуфляжной куртке. Его звали Флипс".

В моей голове рявкнула сирена — все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Должно быть, я упоминал имя Винса при Аббасе, который рассказал об этом своему родственнику, подумал я. Как бы еще Мохаммед смог узнать, что мертвеца звали Филипсом? На мгновение я подумал о жетонах, которые всем солдатам полагалось носить при прохождении военной службы — на них указываются имя, звание, личный номер, вероисповедание, группа крови и дата рождения. Но они были на английском языке, который Мохаммед, похоже, не знал.

"Как Вы узнали его имя?" подозрительно спросил я.

"У него в кармане было две карточки", без колебаний ответил Мохаммед. "С его именем, написанным по-арабски и по-английски. По-арабски имя было "Флипс". Там было написано, что любой, кто поможет ему, гарантированно получит много денег. Но ему уже было слишком поздно помогать — он был уже мертв".

Это застигло меня врасплох — я совершенно забыл об этих "гарантийных карточках", которые были у всех членов групп SAS. Они мимоходом упоминались в одной из книг — то ли у Райана, то ли у Макнаба, я даже не мог вспомнить. И внезапно я оказался даже более взволнован, чем был, когда встретился с Адилем и Аббасом: то, что открыл мне Мохаммед, придавало делу совершенно другой вид. Только чрезвычайно тщательное изучение книг, могло раскрыть эти детали, про которые даже я забыл. Я задавался вопросом, действительно ли я вижу перед собой человека, который нашел Винса Филипса? Еще одну поразительную иголку в стоге сена?

* * *

РАЙАН В СВОЕЙ КНИГЕ ГОВОРИТ, ЧТО причина, по которой патруль разделился, так и не нашла удовлетворительного объяснения, и заявляет, что даже несмотря на то, что мог находиться всего в нескольких метрах от командира группы, не слышал самолетов, для связи с которыми с помощью радиомаяка TACBE остановился Макнаб. Он не понял, что остальная часть патруля осталась позади, пока не дошел до шоссе, спустя почти час после того, как в последний раз разговаривал с Макнабом. Он ждал появления пятерых отставших до 00.30, подразумевая, что оказался у дороги около полуночи — согласно Аббасу, как раз, когда первые иракские военные прибыли к месту перестрелки, находящемуся на расстоянии всего около десяти километров. После того, как ему не удалось связаться с Макнабом с помощью TACBE, он решил, что больше ждать не стоит, и оставшимся троим нужно двигаться через плато, спотыкаясь на россыпях камней и еще больше сбивая натертые ноги.