«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке - [98]

Кризис назрел осенью 1772 г., когда неожиданно для публики компания объявила о банкротстве, заявив о невозможности выплаты очередных долгов кредиторам и дивидендов держателям акций. Парламент учредил секретный комитет для изучения финансового состояния компании. Перед ним был вынужден предстать и национальный герой лорд Клайв. Отвергая обвинения в свой адрес в коррупции, он оправдывался, что получение даров было обычной практикой служащих компании в течение 150 лет. Он заявил: «Я твердо убежден, что за хорошие дела подарки получать не зазорно; позорно принимать их во имя бесчестных целей» <153>. Действия Клайва не были одобрены парламентом, но он был оправдан в знак признания его заслуг перед родиной. В накаленной политической ситуации, когда откладывать далее решение индийской проблемы было невозможно, правительство Норта внесло в мае 1773 г. в парламент законопроект «О регулировании деятельности Ост-Индской компании». Начались бурные дебаты, осложнявшиеся тем, что в парламент поступили многочисленные петиции. Самым острым был вопрос, кто имеет право назначения губернаторов. При обсуждении его в комитете большинство, 161 против 60, высказалось за передачу этого права королю, то есть правительству. В палате лордов от имени компании выступил Мэнсфилд, который подчеркивал, что обвинение в коррупции не может быть законным основанием для узурпации ее прав, поскольку вина лежит не на всей корпорации, а на конкретных лицах <154>. Другой оратор, Эдер, считал, что законопроект противоречит требованиям логики: вместо того, чтобы добавить компании полномочий для исправления бедствий, он, напротив, урезывал ее права <155>. Берк считал правительственный билль недостаточной мерой. Он сравнивал его с футбольным мячом, летающим между раем и адом под влиянием ударов, которые он получает <156>. Берка поддержал Фокс. Однако многие виги склонялись к поддержке компании, исходя из того, что правительство сознательно преувеличивает ее затруднения, чтобы добиться расширения своих полномочий. Так или иначе, компания потерпела поражение при обсуждении закона в парламенте. В палате общин законопроект получил 131 голос против 21.

Акт Норта 1773 г. затрагивал как организацию компании, так и управление владениями компании в Индии. Была усилена роль Совета директоров и уменьшено влияние собрания пайщиков. Предусматривались меры для уменьшения влияния «набобов», вернувшихся из Индии. Изменялся порядок избрания директоров. Повышался ценз для выборщиков. Для улучшения управления территориальными владениями в Индии учреждался пост генерал-губернатора, при котором создавался совет: его решения которого были обязательны и для него самого. В случае, если голоса на совете делились поровну, что могло произойти при отсутствии, отъезде или смерти одного из членов, голос генерал-губернатора становился решающим. Генерал-губернатор и совет наделялись огромными полномочиями, в том числе объявления войны индийским правителям, ведения с ними переговоров и заключения мира. В акте было конкретно названо имя первого генерал-губернатора Уоррена Хейстингса, уже губернатора Бенгалии, и имена членов его совета: Дж. Клейверинга, Дж. Монсона, Р. Барвелла и Ф. Френсиса. Все они, кроме Барвелла, никогда не находились на службе Ост-Индской компании.

Анализ акта лорда Норта показывает, что авторы этого закона придерживались духа компромисса и стремились избежать четкого указания на соотношение прерогатив короны и компании в управлениями владениями в Индии. Показательна в этом плане 10-я статья, разъясняющая, как замещается пост члена губернаторского совета в случае смерти или устранения лица, его занимавшего. Право назначить нового человека передавалось директорату компании, но только при условии, если кандидатура устраивала правительство. По мнению Мусина-Пушкина, между самими министрами существовали разногласия в определении значения индийских владений Великобритании: «Некоторые из здешних министров уверены в том, что ост-индский торг вывозит отсюда не товары, но одно только серебро, когда напротив того ввозят сюда, чаю, ежегодно по несколько миллионов» <157>. Акт Норта был принят на пять лет, после чего его необходимо было или возобновить, или исправить, но фактически он действовал до принятия акта Питта в 1784 г. Причина заключается в том, что вскоре после утверждения акта 1773 г. общественное внимание было отвлечено войной за независимость в Северной Америке. Когда в начале 1780-х гг. проблемы, связанные с Индией, снова оказались в центре общественного внимания, мнение было единодушным: акт 1773 г. не создал надежного механизма взаимодействия компании и короны.

Сьюливэн с самого начала утверждал, что принятый парламентом закон открывал перед правительством возможность открытого вмешательства в дела компании, и называл Норта «самым наглым из министров, которыми наше королевство было осчастливлено со времен Кромвеля». Как считал Мусин-Пушкин, противодействие политике правительства преимущественно объяснялось стремлением дельцов компании сохранить свои привилегии: «Но те, кои удили в мутной воде и в общем расстройстве обогащались, ищут всеми способами удержать Ост-Индские дела еще на некоторое время в прежнем безпорядке» <158>. Мнение Сьюливэна может показаться излишне категоричным, однако Маршалл полагал, что у того были некоторые основания для подобных резких суждений: правительство действительно расширило свои возможности влиять на директора компании и на собрание акционеров, следовательно, добиваться приемлемых для себя решений <159>.