«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке - [105]
Дискуссия по поводу причин основания Нового Южного Уэльса приобрела более острый характер в 1950–1960-х гг. Ряд специалистов (К. М. Даллас, Дж. Блэйни, Х. Фрай, А. Фрост и др.) в своих работах подчеркивали, что главным для правительства Великобритании мотивом при основании этой колонии была даже не высылка преступников, а иные, торговые или стратегические (или те и другие) соображения. В этой связи привлекает внимание известная фраза Питта-младшего: «Британская политика – это британская торговля». Критика этих взглядов была дана австралийским историком Г. Мартином. Он полагал, что аргументы в пользу коммерческих и стратегических мотивов не являются в должной мере вескими. По его мнению, ссылки на Матру сами по себе не доказывают, что правительство именно так и оценивало перспективы в этом регионе. С другой стороны, Стивен рассмотрела значение Нового Южного Уэльса в контексте коммерческих интересов Великобритании в Тихоокеанском регионе, особенно для пушной торговли, китобойного и тюленьего промыслов: «Политики могли бездействовать, когда звучали гуманитарные призывы к исправлению преступников, но только до того времени, пока не стало ясно, что движение за моря вносит вклад в увеличение национального богатства» <196>. Если Стивен писала о британских торговых интересах в Тихоокеанском регионе, что для Фрая и Фроста ключ к пониманию мотивов британского правительства лежит в его политике в Ост-Индии <197>. Фрост, отрицая теорию «мусорной свалки», подчеркивал стремление Франции взять реванш в Индии и вытеснить Англию с тех позиций, которые она занимала в восточной торговле. Судьба англо-французского соперничества в 80-е гг. ХVIII в. решалась в зависимости от того, кто сумеет первым создать надежную базу на Дальнем Востоке, способную снабжать флот, действовавший в ост-индских морях, всем необходимым. Фрост утверждал, что Питт и его советники разрабатывали свой «имперский план», в целях восстановления империи в условиях агрессивности со стороны Франции.
Характерна дискуссия между Фростом и историком М. Гиллен на страницах журнала «Инглиш хисторикал ревью». В октябре 1982 г. в нем был опубликован материал Гиллен под характерным названием «Решение о Ботанической бухте, 1786: ссыльные, не империя» <198>. Фрост назвал эту статью проявлением «ретроградства» и писал, что главный интерес администрации Питта состоял в том, чтобы получить стратегически важные материалы для строительства флота в юго-западной части Тихого океана. В ответ на это Гиллен отмечала: «Лен не культивировали, специалисты по кораблестроению не были посланы, заключенные не строили доков. Не было никакого плана создавать, развивать или использовать Новый Южный Уэльс в качестве стратегической базы. В этом историческая истина, а все остальное – это воображение» <199>. Д. Макэй оспорил мнение, будто потеря североамериканских колоний привела к появлению «нового направления в имперском мышлении». Те, кто шел «в кильватере за Куком», отнюдь не следовали четкому правительственному плану, а чаще всего действовали во имя собственных доходов, приноравливаясь к существовавшим имперским структурам <200>. Итак, можно констатировать, что в течение последних десятилетий спор о причинах колонизации Австралии продолжался. Маршалл заметил: «Новый Южный Уэльс должен был спасти Англию от преступников. Предполагались ли при этом другие выгоды, является предметом ожесточенной полемики. Нет никакого сомнения, что проблема вывоза осужденных стояла крайне остро. Соблазнительно объяснить решение выслать преступников в столь дальнее поселение при больших финансовых затратах существованием стратегического плана проникновения в Тихоокеанский регион. В поддержку такого предположения написано немало, но решающего доказательства для подтверждения еще не найдено» <201>.
Как можно было видеть, вопрос о создании колонии Новый Южный Уэльс увязывается рядом исследователей со стремлением Великобритании расширить свою торговлю с Китаем. В конце ХVIII в. еще не шло речи о подчинении Китая прямому политическому влиянию Англии, тем более о колониальной агрессии. Тем не менее уже во второй половине ХVIII в. исследователи обнаруживали «корни» британской колониальной политики в этой стране. Такой подход в известной степени подтвержден работами тех зарубежных специалистов, которые согласны с концепцией Дж. Галлахера и Р. Робинсона о «неформальной империи влияния». В соответствии с их концепцией собственно Британская империя представляла собой лишь верхушку айсберга, главная подводная часть которого – страны и территории, находившиеся, оставаясь формально политически независимыми от Великобритании, под ее фактическим и жестким контролем <202>. К числу этих стран можно отнести и Китай. Вопрос о политике Англии в Китае также связан с темой «великого колониального замысла». Проблема состоит в том, действительно ли Китай занимал некое место в имперских планах правительства Питта-младшего, и если занимал, то каким было это место. Вопрос в том, что составляло главный предмет забот правительства Великобритании, когда оно направляло в Китай посольства Каткарта, а затем Макартни: защита прав купцов, или это было только внешним прикрытием истинных имперских замыслов.
Коллективная монография, посвященная юбилею известного ученого-англоведа, специалиста по ранней истории политических партий, культуре Просвещения, гендерным исследованиям, российско-британским отношениям XVI–XVI11 вв., компаративистике, имагологии Татьяны Леонидовны Лабутиной объединила усилия ее друзей, коллег и единомышленников — российских ученых из Москвы, Санкт-Петербурга, Рязани, Орла, Череповца, Ярославля, Владимира, Казани, Волгограда, Самары, Нижнего Новгорода, Нижневартовска. Тема издания — стратегия и тактика политических партий Англии в период с момента их образования в XVII в.
Драматическая судьба Карла I, ставшего в 1649 году жертвой Английской революции, побуждает задуматься над вопросом: что привело его на эшафот; в какой степени на нем лежит вина за неурядицы и кровь, пролитую на полях сражений гражданских войн. Вопросы истории, 2005, №12, с. 70-85.
В книге доктора исторических наук Андрея Борисовича Соколова на фоне драматических событий британской истории середины XVII века рассматривается биография Эдварда Хайда, первого лорда Кларендона, политика и мыслителя. Как заметил один американский историк, «если бы не он, история Англия могла стать другой».
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Беда – один из выдающихся богословов и ученых Британии. Он написал большое число комментариев и мартиролог, то есть календарь святых, по древнехристианскому образцу. Его главный труд — завершенная в 731 г. «Церковная история народа англов». Беда воссоздает картину союза народов Англии и объединяет различные группы народностей под именем «gens Anglorum» – английская нация. Это предполагает, что народности британских островов станут единой нацией, приведенной Богом на эту землю, как некогда Бог привел народ Израиля в землю обетованную.Англосаксонские королевства, по мнению Беды, призваны искупить языческие грехи предков и в то же время создать новый народ, послушный Богу. Епископов Беда уподобляет ветхозаветным пророкам.
В книге изложена история Англии с древнейших времен до начала XVII в. Структура пособия соответствует основным периодам исторического развития страны: Британия в древности и раннее средневековье, нормандское завоевание и Англия XII в.; события, связанные с борьбой за «Великую хартию вольностей», с возникновением парламента; социально-экономическое развитие Англии в XIV в. и восстание Уота Тайлера; политическая борьба XV в.; эпоха первоначального накопления; история абсолютной монархии Тюдоров.Наряду с вопросами социально-экономического и культурного развития, значительное внимание уделяется политической истории (это в особенности касается XV в., имеющего большое значение для понимания истории литературы).Книга рассчитана на студентов исторических и филологических (английское отделение) факультетов, на учителей и всех интересующихся историей Англии и ее культуры.
В монографии рассматривается проблема школьного образования в ходе реформ Консервативной, Либеральной и Лейбористской партий с 1870 г. по 1997 г. Охарактеризованы и систематизированы разные типы государственных школ, частных заведений и церковных школ разных конфессий. Повышенное внимание уделено инициативе британских церквей, и в первую очередь государственной Церкви Англии, создавшей основу начального обучения в Англии в XVIII в. и опекавшей специальные заведения для детей с ограниченными возможностями, а также благотворительные женские школы.
Коллективная монография рассматривает английский королевский двор конца Средневековья и раннего Нового времени в его институциональном, политическом, инструментальном и церемониальном проявлении. Несмотря на кажущуюся разноплановость этих феноменов придворного микрокосмоса, доминируют, как показано в работе, объединяющие их моменты, создающие целостную картину развития властных структур в указанный период.