Прасковья Ангелина - [14]
Паша добралась до Дзержинской площади, вышла на улицу Куйбышева и вскоре очутилась на Красной площади. С минуту она стояла неподвижно, прижимая к груди руки и оглядываясь вокруг. Преодолев растерянность, Паша неспешным, но твердым шагом направилась к Мавзолею.
Ленин… Владимир Ильич… Он мечтал о ста тысячах тракторов для России. Не знала Паша об этой ленинской мечте, когда весной тридцатою года впервые села за руль трактора.
— Ленин…. Дорогой Владимир Ильич! — вслух тихо-тихо сказала она. — Сбываются ваши светлые мечты. Счастье, радость и довольство приходят в колхозный дом…
Паше и еще одной старой колхознице из сибирской деревни, очень милой и доброй женщине, предоставили комнату в гостинице «Националь». Все здесь было для нее ново, непривычно. Сперва все виденное как-то переплелось и перепуталось у нее в голове, но потом все улеглось. «Для всех людей Москва родна, тепла и чуточку для меня».
Никогда, пожалуй, не спалось Паше так крепко, как в ту ночь, когда она, пригревшись с мороза, усталая, улеглась в постель.
Проснулась, услышав голос соседки-сибирячки Варвары Степановны:
— Ну, пора нам, Пашенька, в Кремль.
С трепетным волнением вошла она в Кремлевский дворец. Все выглядело торжественно и строго. Паша медленно пробиралась по залам дворца, смотрела на высокие своды, на люстры, которые, как казалось ей, сверкали всеми цветами радуги. Казалось, будто чьи-то могучие руки подхватили ее и ввели в этот новый сказочный мир.
Паша заняла место во втором ряду и слушала речи ораторов, боясь пропустить хотя бы слово. На трибуну один за другим поднимались колхозники и колхозницы, люди молодые и старые, из разных республик — русские и украинцы, грузины и армяне, белорусы и азербайджанцы, узбеки и казахи.
Люди колхозных полей держали отчет перед страной о своей работе. Они отмечали главные вехи большого пути — от Великого Октября до сегодняшнего дня. Вспоминали трудную жизнь в разоренной деревне после войны, засилье кулака, первые годы коллективизации. Благодарили рабочий класс за бескорыстную помощь. Говорили о механизации сельского хозяйства, об агротехнике — новой науке в колхозах, о великом организаторе колхозного движения — Коммунистической партии.
— Слово предоставляется бригадиру первой в стране женской тракторной бригады Паше Ангелиной, — объявил председательствующий.
Паша поднялась на трибуну.
Некоторое время она стояла за кафедрой и не могла вымолвить ни слова. Смотрела в президиум, в зал и мучительно молчала.
Товарищ Сталин, сидевший близко к трибуне, видно, заметил волнение трактористки, тихо сказал:
— Смелей, смелей, Паша!
Глаза Паши возбужденно загорелись, ее влажное от пота обветренное лицо заблестело, голос приобрел силу и мужественность. Паша рассказывала о своем жизненном пути, о трудовых подвигах трактористок в бригаде, о чудесном друге Курове…
На исходе второго дня работы съезда, во время перерыва, Паша беседовала с девушками, участницами съезда. Делились впечатлениями о съезде, о всем виденном в Москве, о новых постановках МХАТа, Малого…. До того увлеклись разговорами, что не заметили, как к ним подошли товарищи Сталин, Ворошилов, Калинин, Микоян. Девушки растерялись, не знали, что сказать, — все обычные слова неожиданно показались маленькими, блеклыми, неспособными выразить и тысячной доли того, чем были переполнены их молодые сердца. И как понятен был восторженный порыв одной девушки из далекой уральской деревни, которая срывающимся голосом сказала руководителям партии и правительства:
— Хорошая, зажиточная жизнь, счастливая у нас жизнь. Такое возможно только при колхозном строе! Спасибо родной партии!
Постепенно в разговор вовлеклись все. Каждой хотелось сказать что-то о своем родном крае, о колхозе. Рассказала и Паша о новой жизни в Старо-Бешеве. Руководители партии и правительства спрашивали о том, как живут трактористки, тепло и уютно ли у них в вагончиках, как они проводят свой досуг, какие книги читают, регулярно ли получают газеты…
Паша на все вопросы отвечала подробно. И тут же заявила, что она и ее подруги-трактористки не пожалеют сил и на каждый трактор выработают по тысяче двести гектаров.
— Хорошо, — улыбаясь, сказал Климент Ефремович Ворошилов, — но помни, Паша, тысяча двести гектаров. Не много ли?
Еще в дороге, когда Паша возвращалась домой, она много думала над своими новыми обязательствами и над словами Климента Ефремовича. Тысяча двести гектаров выработки на каждый трактор! В самом деле, не много ли взяла на себя? Осилит ли ее бригада такую нагрузку? В то время существовала норма, утвержденная Наркоматом земледелия, — триста гектаров на пятнадцатисильный трактор. А тут — тысяча двести! Такой выработки еще не знала ни одна страна в мире.
«Работать будем, если понадобится, и по двадцать часов в сутки, а слово сдержим», — решила про себя Паша. Но не все зависело от нее одной. Поддержат ли подруги? Выдержат ли они такое напряжение?
Через день после возвращения из Москвы Паша поехала в МТС. Тракторы с гудящими моторами стояли на дворе.
— Вот хорошо, что приехала, — сказала Вера Коссе, — я как раз собираюсь испытать твою машину.
М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.
В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.