Прапорщик Щеголев - [30]

— Ну нет, — сказал прапорщик. — Целым он от нас не уйдет!

Снова стали глядеть в трубы. Вдруг из-за Карантинного мола вышла английская шлюпка. На этот раз она шла очень медленно, будто сразу на ней разучились грести.

— Глядите на пароход! — закричал вдруг Щеголев.

«Фуриус» внезапно дал ход, но направился не к шлюпке, а в противоположную сторону.

— К нам идет!..

Бум! — донесся издали пушечный выстрел. Бум! Бум!

Стреляла Третья батарея.

— Приготовиться! — подал команду Щеголев.

Бум! — снова донеслось с Третьей.

— Попали!.. — закричали солдаты. — Истинный крест попали!.. В кожух колеса!..

Густо дымя, но не открывая огня, «Фуриус» круто развернулся и направился к своей шлюпке, спокойно колыхавшейся на волнах в полуверсте от парохода.

Подойдя к шлюпке, «Фуриус» быстро поднял ее на палубу, вспенил колесами воду и вскоре исчез за горизонтом.

На батарее ударили отбой. Щеголев немедленно отправился в штаб.

Там уже было много офицеров. Расспрашивали друг друга, но толком никто ничего не знал.

К ним вышел начальник штаба генерал-майор Тетеревников.

— Англичанам, — сказал он, — оказывается, нужно было справиться о консулах! Будто они не знают, что те давно уже выехали. О батареях наших им надобно было узнать, а не о консулах! Воспользовались удобным предлогом для разведки под парламентерским флагом. Узнаю господ англичан!

— Сомнения нет! — говорили офицеры. — Явный разведчик. Теперь нужно ждать появления неприятеля в больших силах.

Город был взбудоражен. Пушечная пальба напомнила всем, что война идет, что союзники могут появиться и здесь.

Встревоженный генерал Сакен собрал военный совет, на котором поделился своими планами. В городе было только 3200 гранат для пушек, 1500 бомб для мортир и 1000 зарядов картечи.

— Помня о ничтожных наших запасах, — говорил генерал, — надлежит соблюдать величайшую экономию в расходовании оных! Стрелять нужно без поспешности и прицельно. — Сакен строго посмотрел на артиллерийских офицеров. Щеголеву показалось, что больше всего командующий смотрел именно на него!

— Наши войска, — продолжал генерал, — состоят из шестнадцати батальонов пехоты, — шесть тысяч штыков, восемнадцати эскадронов кавалерии — три тысячи сабель, семидесяти шести пушек и легких единорогов полевой артиллерии...

«Это уже какая-то сила», — подумал Щеголев, вспоминая первое совещание у генерала Федорова.

— Возможно прибытие еще нескольких батальонов пехоты, — сказал генерал после паузы. — Что касается артиллерии, то государь приказал этим вопросом его больше не тревожить, поскольку на австрийской границе создалось напряженное положение...

* * *

Капитан Лоринг — командир «Фуриуса» — был в прекрасном настроении. Обстоятельства складывались как нельзя лучше. Сидя в своей роскошно убранной каюте, он писал, неистово скрипя пером, и, поминутно закидывая голову, громко смеялся.

Ему вторил старший офицер, сидевший тут же у стола в глубоком кожаном кресле. На столе стояла бутылка виски и стаканы.

Лоринг радовался:

— Нет, каково получается? Лучше нельзя себе и представить! Не только добились всего, что хотели от нас достопочтенные лорды, но сделали это без потерь и повреждений!

— А колесный кожух? — заметил старший офицер.

— Что вы, сэр? Разве можно считать это повреждением?.. Там на час работы! Могло б быть гораздо хуже, если бы русские меньше считались с парламентерским флагом. Я на их месте тотчас бы открыл огонь боевыми по кораблю, не давая никаких предупреждений.

— Конечно, попади они не в кожух, а в колесо, мы, пожалуй, были бы на дне!

— Но ведь мы действительно нарушили их запрещение подходить близко к батарее!

— Пустяки, сэр, сущие пустяки. Мы были под парламентерским флагом! Мы могли бы заставить русских починить нам это повреждение кожуха. Уверяю вас! Кто докажет, что мы нарочно подошли к их батарее? Якоря мы не бросали, — я сделал это специально, — вот ветер и нанес нас на батарею! Скажете, ветра не было? Опять-таки этого никто не докажет. Вы же знаете, что очень трудно доказать, если тот, кому доказываешь, не хочет чего-то понять. Нам выгодно не верить русским, вот мы — я имею в виду всю Европу! — и не поверим... Мы выполнили приказ командования и можем рассчитывать на награду.

Лоринг потянулся, хрустя суставами, потом снова взялся за перо.

— Вот что я пишу в своем рапорте командующему: «Сочтя два выстрела за предупреждение не двигаться далее вперед, я приказал застопорить машину и положить лево руля. С этого момента до возвращения шлюпки колеса не сделали ни одного оборота, судно же понемногу относило по причине легкого норд-веста, дующего в сторону земли...» Ясно? — спросил капитан, присыпая написанное песком.

— Но ведь русские будут писать иначе?

— А кто же им поверит? Это все пустяки. Важно другое. Во-первых, я выполнил приказ моего командира произвести разведку; во-вторых, создал прекраснейший предлог для нападения на открытый и богатый город, то есть, — капитан засмеялся, — тоже выполнил приказ командующего... Конечно, главное здесь не в командующем. В разгроме Одессы больше всего заинтересованы достопочтеннейшие лорды и все те, кто играет на повышении цен на хлеб. Не будет дешевого русского хлеба — они смогут назначить на зерно любые цены, покупая его через третьих лиц у тех же русских, но вывозя уже не через Одессу, а через Пруссию. Мало вам?