Практикум - [15]

— Спасибо, — сказал я с трудом. Губы примерзли к деснам.

И одеревенелыми руками слепил снежок, чтобы переместиться в Коридор. Запоздало подумал, что как-то нехорошо с теневиком попрощался. Надо было вложить в благодарность больше эмоций. Но он сам видел, в каком я состоянии. В свой мир я вывалился кусочком льда на сочинском курорте.

Хотя солнце раннего октября уже с трудом можно назвать теплым, чуть набегут облака, как противный ветер пронизывает до костей, но после Иномирья я был готов раздеться до трусов и загорать. Все-таки контраст оказался ощутим. Разве что только конечности, отогреваясь, начали сильно болеть. А ведь теневик преодолел это расстояние за несколько минут. И это хорошо, получается, тут времени прошло всего ничего.

Я с тоской посмотрел на деревеньку, находящуюся вдали, под холмом у реки. Ох, еще шагать и шагать. Зато подобравшись поближе, удалось сделать первые выводы. Поселение была в явном упадке. Большая часть домов оказалась с наглухо забитыми ставнями.

Проскеевка — крохотная деревенька, далеко на восток от Твери, находилась вдали от основных дорог. Будь она ближе к питерской трассе, так сюда бы, может, со временем перебрались дачники. А так получалось, что направление для развития бесперспективное. Природа? Ну, не знаю. А человеку сейчас надо, чтобы унитаз был не во дворе (это я по личному опыту знаю), газ проведен, детей не в соседнее село в школу везти, да и работу денежную.

Вот и разъехались из Проскеевки все, кто только могли. Остались одни старики. Да и тем «повезло». Объявилось юдо, чтобы это не значило. Про жертв я прочитать не успел, только картинки видел, но мне эта разумная тварь уже не нравилась.

Но сейчас на повестке дня стоял совершенно другой вопрос — найти своих. Точнее, как оказалось, свои там далеко не все. Ладно, найти группу и довести ее численность до такого состояния, чтобы можно было смело заявлять о «своих». Мне действительно очень хотелось встретиться с Куракиным. Поговорить, так сказать, по душам.

Только я собрался набрать Рамика (это был самый действенный способ — его дурацкая попсовая мелодия являлась для меня лучшим раздражителем), как услышал громкие голоса в дальнем домике. Приблизившись, я заметил раскрытое окно и гневную отповедь Кати.

— Ты очень об этом пожалеешь, высокородный прыщ.

— Только попробуй ведьма, тебя и весь твоей Ковен…

Чувствуя, что вскоре явно случится нечто непоправимое и Зыбунина лишит меня удовольствия лично убить Куракина, я побежал к двери. Ворвался внутрь в самый подходящий момент. У Кати в руках виднелась какая-то склянка с темной мутной жидкостью, а Саша начал плести заклинание. Рамик, несмотря на прохладное отношение к Зыбуниной, явно был на стороне ведьмы. Аганин напротив, стоял за Сашей. Да что там, даже Терлецкая напряженно закусила нижнюю губу, хотя вряд ли собиралась вставать на чью-либо сторону.

Зато стоило двери скрипнуть, как вся ругань прекратилась. «Кузнецовские» уставились на меня с таким выражением, будто забыли в честь кого названа их группа. Первым пришел в себя Куракин. Впрочем, сделал он это очень странно. Разбежался и выпрыгнул в распахнутое окно. Даже Аганин открыл рот от изумления. Следом вернулся дар речи к Кате.

— Максим, у тебя нос обморожен. И лоб. У меня мазь есть…

— Потом, — резко оборвал ее я. — Слушаем сюда, повторять не буду. Внимание не привлекаем, не кричим, не ругаемся. Всем понятно? Теперь дальше, Терлецкая и Зыбунина, приберитесь в избе. Тут давно никто не жил, пылищи куча. Возможно, здесь ночевать придется.

Видимо, поборник по доброте душевной подогнал нам один из заброшенных домов, в котором никто не жил. Больше того, мне почему-то казалось, что бывшие хозяева явно не переехали. Запах уж очень странный, затхлый, будто ничего не выветрилось. И окно вряд ли случайно распахнули.

Терлецкая открыла было рот, чтобы что-то возразить, но я молниеносно подавил ее взглядом, полным силы. Настроение у меня сейчас не самое подходящее, чтобы выслушивать от высокородных, на какую работу они согласны, а на какую нет. Убедившись, что никаких протестов не предвидится, я повернулся к Аганину.

— Во дворе несколько колод. Наруби их. Ночью будет холодно, надо печь растопить.

— Мне? Рубить дрова? — не возмутился, а искренне удивился Сергей.

— Если хочешь, могу тебя с Терлецкой местами махнуть. Будешь полы мыть.

Высокородный, лишившись своего старшего товарища и так не придумав, как жить дальше, согласно кивнул.

— Топор возле сарая, — подсказал я ему, когда Аганин выходил.

— Так справлюсь, — гордо ответил он.

— Офигеть, Макс, ну ты прям Сигал, — восхитился Рамиль, когда мы остались вдвоем.

Девчонки суетились в соседней комнатке, а снаружи раздавался треск дерева. Топор Аганину действительно не понадобился.

— Кто? — не понял я.

— Ну, Стивен Сигал. Который поезда и корабли от террористов спасает и баб бьет. Точнее баб он бьет в свободное от съемок время. В общем, не о том я все. Лицо у тебя такое же было. Прям морда кирпичом. Ты где был?

— Там где кирпичи откладывают, — коротко пояснил я. — В общем, Рамик, помоги девчонкам. Мне надо досье почитать.