Практика по фольклору - [17]

— А ты?! — придерживая штаны, запрыгал Фрош на другой стороне улицы.

— Уходи, я сказал! — ныряя в сторону от прямого удара, выкрикнул Иван. А потом нашему герою уже стало не до упрямого подростка… Правда, минуты через две…

Вот если в жизни своей всегда искать хорошие стороны, то, по сравнению с последними днями, Ивану Вичнюку очень даже повезло. Во-первых, его в городской тюрьме накормили. Сначала завтраком, потом — обедом. А сейчас он предвкушал ужин. А, во-вторых, он, наконец, отоспался. В тишине и покое, никуда больше не спеша. Это — из хорошего. Теперь, из «остального»: Прокурату нашего конокрада не сдали. Да его и допросить толком не удосужились. Хотя, данный сценарий был вполне предсказуем, потому как в любом населенном пункте любой стражник желает есть и пить не хуже любого прокуратского приора. Но, в отличие от этого самого приора, он, бедолага, жалованьем не вышел. А, значит, приходится кое с кем «тесно дружить», компенсируя разницу в оном. В Зимени городская стража, по всей видимости, дружила с графом Титкиным. А значит, нашему студенту суда не видать. Точнее, он будет, но, не в привычном смысле этого слова (с обвинителем, защитником, тремя судьями и румяными от стыда родственниками). Все пройдет гораздо скромнее и интимнее. Хотя, если бы, например, Ивана Вичнюка судил тот самый, бывший покровитель недавно знакомого ему суккуба, приговор бы вышел не менее красочным… Да… А интересная у вас жизнь, студент Вичнюк. Насыщенная… И к чему она вас приведет?

Но, как ни странно, Иван, лёжа на тюремной лавке, думал сейчас не об этом. Он вспоминал тщедушного Фроша. Вспоминал, прикидывал и подсчитывал. В итоге выходило не так «хорошо», как у него самого сейчас. Ведь, оставшиеся до Куполграда около тридцати миль, подростку за день явно не пройти. Это, если пешком. Правда, когда он начинал представлять, кто и на чем может Фроша бесплатно подбросить, выходило совсем уж муторно. Ведь не всегда на пути попадаются такие, как почтарь с сыном — студентом. Да и опыт общения последних дней тоже наводил на определенные мысли. Не то о фатуме, над одним из них уж точно зависшем. Не то о какой-то «загадке» судьбы, где все величины до сих пор неизвестны… И Иван Вичнюк бы многое сейчас отдал, чтобы взглянуть хоть одним глазом на худого подростка, шагающего по обочине тракта в сопровождении черного лохматого пса. Взглянуть и удостовериться, что…

— И нечего так пихаться. Я ведь сам сюда…

— Мать же твою, лиственницу! Словили?

Усатый тюремщик, толкнувший в камеру Фроша, насмешливо раззявил рот:

— Ага, как же. Сам сдался. Камушки в окно пулял, идиот малой. Сказал, что, это он — главарь банды. Смешно, конечно, да таких идиотов на свободе держать… — уже закрывая дверь, физиономией изобразил он полную в том нецелесообразность. И громко задвинул внешний засов.

Бывшие же подельники уставились друг на друга. Хотя, сами ведь желание изъявляли, господин Вичнюк? Вот вам — «худой подросток». Хоть двумя глазами на него пяльтесь, хоть…

— Иван, как тебя избили и ты весь в…

— Я тебе что сказал? — сжав содранные кулаки, процедил студент.

— Ива…

— Я тебе что сказал делать?! — вовсе подскочил тот с лавки. — Какого хоба ты вытворяешь?! Ты хоть понимаешь, во что встрял? Ты понимаешь, что нас властям сдавать не станут? И поблажек по возрасту тебе не дадут, а лучшее, что тебя ждет — месяц бесплатной чистки элитных конюшен. Лучшее. Не говоря уж…

— Иван, я все понимаю, — храбро выкрикнул Фрош. Так храбро, что студент на миг даже удивился:

— Да, неужели?

— Ага, — кивнул малец. — Я все прекрасно понимаю. И поэтому так поступил. И так… поступлю! — и, с ходу обхватив студента за шею, повис на нем в неумелом, но очень убедительном поцелуе.

В первый момент наш герой, вместе со способностью дышать, потерял и все эмоции оптом, а уже через мгновенье, внезапное осознание случившегося так его потрясло, что он, взревев, с силой отбросил подростка к противоположной стене. Фрош звучно об нее приложившись, на подогнутых ногах сполз прямо на пол. И, не открывая глаз, там затих. А вот Иван, очнувшись вновь, испугался уже всерьез:

— Фрош! Да хобьи выкрутасы и что ты вообще… — подскочил он к мальцу и шлепнулся перед ним на колени. Потом осторожно потряс за плечи. — Фрош, ты живой? — худенькое тело, вдруг дернулось, и прямо под пальцами Ивана пошло мелкой дрожью. — Фрош! — сгреб его парень в охапку, прижав к себе. И в следующий миг своим собственным торсом ощутил наличие на груди Фроша того, что совсем не вписывалось в образ обычного пацана. В голове у студента, вдруг, будто прояснилось, как молочная пелена с глаз сошла, и наш «прозревший» герой ошарашено выдохнул. — Что здесь вообще происходит? Ты, вообще… кто?

— Хороший вопрос, — тихо хмыкнули ему в правое плечо. — И у меня обязательно будет время ответить. Но, я точно Фрош. Меня так, и в правду, зовут. Только лет мне не четырнадцать, а шестнадцать, — шевельнулся, да, тьфу ты, шевельнулась в руках парня девушка. — Иван?

— Что? — опомнившись, разжал тот руки, выпуская на свободу преображенного подельника.

— Погоди чуть-чуть. Мне надо проверить и мы отсюда с тобой…