Прах и безмолвие - [39]

— Но это страшно цинично! — возмутилась Чанг.

— Просто реалистичный взгляд на жизнь. И потом, я же сказал, все будет хорошо, если произойдет чудо. А как может такая красотка, как ты, затевать все эти мистерии, если она не верит в бога Чуда?

— Забавно слышать это именно от тебя, Энди, — заметила Эйлин Чанг.

Глава 2

В пятницу, на следующий день после приема у Чанг в театре, Паско отправился в полицейскую лабораторию за письмами, которые получал Дэлзиел. Когда пришло, как предрекал толстяк, очередное послание, Паско понял, что пора действовать. Оригиналы были отправлены на экспертизу в лабораторию, а копии — доктору Поттлу в Центральную психиатрическую клинику.

Заведующего лабораторией судебной экспертизы звали Джентри. Маленький, с пергаментным лицом, он был похож на находку археолога в Долине фараонов, и поэтому с остроумием, присущим полицейской братии, был метко прозван Доктор Смерть. Джентри не любил тратить лишних слов, и, хотя его отчет был краток, Паско не сомневался, что в нем ничего не упущено. Вот он:

«Все письма напечатаны на портативной машинке Типпа, произведенной в Голландии компанией Адлера. Заглавная „П“ слегка сошла с линии. Печатал человек, обученный машинописи, во всяком случае, он печатал не двумя пальцами. Использовалась бумага формата А5 бледно-голубого цвета обычного сорта, которую можно купить в любом магазине канцелярских принадлежностей. Все отпечатки пальцев аккуратно стерты резинкой. Марки смачивались водой, а не слюной, использованы самозаклеивающиеся конверты. Письма отправлялись из города, но в разное время суток».

Затем Паско наведался в Центральную клинику. Он постучал в дверь с табличкой «Доктор Поттл» и услышал раздраженное: «Войдите!» — произнесенное тоном, каким хозяин отдает команду непослушной собаке.

Паско вошел. Маленький человек с усами, как у Эйнштейна, неприветливо глядел на него из-за стола. Голова его была окутана клубами дыма.

— А, это вы! — недовольно протянул он. — Вы что, всегда так пунктуальны?

— Это зависит от того, что вы можете обо мне заключить, исходя из этого, — ответил Паско, который привык к подобной манере поведения Поттла и мирился с ней, ценя его за проницательность, которую тот проявлял, когда привлекался полицией в качестве консультанта.

Поттл затянулся сигаретой и, выдыхая дым, проговорил:

— Я могу заключить, что вам просто нечего делать, иначе вы бы опаздывали ко мне без зазрения совести. Ну, посмотрим. Ваши письма где-то здесь. Если, конечно, их не украли. У меня в кабинете бывают очень странные люди, и я не имею в виду пациентов. А, нет, вот они.

Он откопал фотокопии, которые Паско принес ему, стряхнул с них пепел и начал читать, как будто видел в первый раз. Но Паско не попался на эту уловку. Поттл всегда намеренно создавал видимость полного беспорядка, рождая у присутствующих чувство, что все вокруг него находится в таком постоянном коловращении, что в этот водоворот можно скинуть все, что заблагорассудится. «Психиатр должен быть Богом или дьяволом, предводителем воинства небесного или царем хаоса. А Богу ни к чему принимать сорок идиотов в день, поэтому таким образом я сокращаю их приток сюда», — сознался он как-то раз. Но и это признание оказалось профессиональной хитростью, потому что уже через пятнадцать минут Паско поймал себя на том, что рассказывает Поттлу о своем двойственном отношении к полиции.

— Мне ясна ваша проблема, — приступил к делу Поттл. — Вам что нужно: подробная аргументация или краткие заключения? Или я буду задавать вам вопросы?

— Я горю нетерпением изучить подробную аргументацию в вашем письменном отчете, — сказал Паско. — Но, чтобы продолжить с…

— Хорошо. — Поттл прикурил сигарету от только что выкуренной и раздавил окурок в огромной, но уже переполненной пепельнице. Его пышные усы пожелтели от никотина. Паско надеялся, что на усах не было остатков супа.

— Начнем с пола, — сказал психиатр. — Четыре шанса из шести, что это женщина, поэтому я буду говорить «она», хоть и без предвзятости. Как Смуглая Дама из сонетов Шекспира, наша тоже может оказаться парнем, хоть я в этом сомневаюсь. Возраст также точно определить нельзя. Где-то от пятнадцати до пятидесяти. Нормально пока, мистер Паско?

— Э-э, да, спасибо, сэр, — неуверенно проговорил Паско.

— Почему это вы говорите: «Да, спасибо», а выглядите, как будто хотите сказать: «Да, но?» Готов побиться об заклад, что вы сразу решили, что писала женщина средних лет, я прав?

Паско криво усмехнулся и кивнул.

— Создание стереотипов может помочь в поимке обычных преступников, — продолжал Поттл, — но здесь оно совершенно бесполезно. Допустим, что наша Смуглая Дама — женщина. Я лично не усматриваю никаких признаков климактерического синдрома, а также никаких свидетельств того, что автор писем считает себя старой. Нижний предел предполагаемого возраста, скорее всего, период ранней зрелости. Я могу продолжать?

— Да, пожалуйста, — ответил Паско, стараясь неподвижностью лица уподобиться Уилду.

— Хорошо. Наша Смуглая Дама образованна и грамотна, это очевидно. Но не спешите заключить из этого, что у нее есть высшее образование и она принадлежит к среднему классу. Это вполне возможно, но ничто в ее письмах этого не подтверждает. Также ее очевидное знакомство с жизнеописаниями святых вовсе не означает религиозности, хотя я предполагаю католическое или англиканское воспитание. А может быть, и реакцию на нонконформистское воспитание. Я ничего больше не могу прибавить к тому, что касается так называемого внешнего профиля. Ничего не могу сказать о профессии, семейном положении, политических взглядах, любимом сорте мыла и тому подобном. Боюсь, я вам мало помог в идентификации писавшей.