Прадедушка Аркаим - [20]

Однако у подножия менгиров в аркаимских просторах были найдены следы человеческих захоронений и даже трупосожжений. Возможно, аллеи устанавливались в один временной промежуток с особыми целями означивания пространства, а впоследствии обрастали легендами и мифами, превращались в культовое место, предназначенное для проведения различных ритуалов. Следы кремации явно указывают на подвижность и похоронного обряда, и самого отношения к мертвым. Здесь может быть масса предположений, вплоть до того, как менялись представления древних о посмертной судьбе человека, или предположений об отношении к чужакам или «порченым» членам общества (даже предположение о ритуальной казни). Впрочем, это все будут лишь предположения. В любом случае использование каменных реперов в пространстве огромной степи показывало стремление человека «разметить» это пространство, прочно увязать его с восходами и закатами в астрономически значимые дни, «опрокинуть» небо на землю, дать подпорки Луне, Солнцу, звездам — и тем самым приблизить космос к земной колыбели человека. Победа над огромным камнем (помещение его в заданное место в заданном положении) не была триумфом человека над окружающим миром. Это было воплощение причастности к этому миру.

Интересно, что каменные стелы того далекого периода лишены попыток высечь на них «личину» идола. Это указывает на то, что камень вовсе не одухотворялся в том смысле, как это происходит с фигурами идолов. Камень не нуждался в «маскировке» под человека (антропоморфизации), поскольку был самодостаточен. Менгиры не становились «статуями», они были естественными, ландшафтными хранителями ими же размеченного пространства. Искусство расстановки камней в аллее могло рассматриваться как магическое действие — установление моста между миром богов, людей, духов. Сам выход человека к аллее менгиров глубоко значим: он однозначно ориентирует в бескрайнем пространстве степи, четко указывая на стороны света и вход в поселок…

Но есть и другая замечательная версия установления менгиров. В древней Авесте читаем:

Сперва гора восстала,

Спитама-Заратуштра,

Высокая Харати

Поднялась на земле,

Что окружает страны

С заката до восхода;

Второй гора Зэрдаза

Восстала на земле

С той стороны Мануша,

Что окружает страны

С заката до восхода.

(Авеста, 19; 1)

А потом перечисляются именования 48 гор… Гора в Авесте — это собственно воплощение, материализация «харизмы», божественной силы. И можно себе представить, как важно было для древнего человека вновь и вновь повторять обряд приобщения к высшим силам! Устанавливая камни вертикально, создавая из них дуги и аллеи, человек уподабливался богу, творящему вселенную. И так же, как, несомненно, важны в Авесте количество и высота гор, менгиры имеют свою числовую и ориентационную символику. Закат и восход, положение между естественной возвышенностью (на склоне холма) и городом, между могильником и «бытовым» пространством — все эти факторы обнаруживаются при внимательном «чтении» менгиров. И что еще более важно, каменные строения отражают многомерность и системность древнего космоса. Многократно ученые убеждались в том, что знания древних людей о космических процессах были поразительно точными, а главное, они были нужны не как «чистое знание», но как единственно возможный путь самосознания человека в пространстве вселенной. Аллея менгиров указывала направление и становилась наблюдательным пунктом при важнейших астрономических событиях года. Дуга имела четкий радиус, соответствующий важнейшим эклиптическим характеристикам и задающий неслыханно точные возможности оценки небесных явлений. И нет никаких сомнений, что астрономические знания были доступны всем (многим) аркаимцам, а не избранной касте жрецов. И еще — если сегодняшняя астрономия существует «сама по себе», обращаясь к земным проблемам только при возникновении действительно крупных явлений, то древние астрономы никогда не исключали своего ежедневного бытия из общей закономерной жизни вселенной. Менгиры были не столько «символическими» подпорками древнего мира, сколько самыми настоящими рукотворными учебниками древней философии.

Как же «работала» обсерватория, организованная с помощью менгиров? Круг небольших камней или одиноко лежащий плоский камень указывал место расположения наблюдателя. Взор его должен был прочертить мысленную прямую, совмещающую вершины двух вертикально поставленных менгиров, и в точке пересечения этой мысленной прямой с видимой линией горизонта наблюдать касание линии горизонта Солнцем и Луной. Кстати, по азимуту, образуемому углом между точкой пересечения мысленной прямой и точкой касания диска Солнца, ученые уточняют время создания такой обсерватории.

И все же удивительно, что на небольшом по площади пространстве древнего мира так много различных объектов, позволяющих говорить об интересе древних к космическим явлениям! Получается, что и само жилище древних, и могильные курганы ориентированы как по горизонтали (запад-восток, север-юг), так и по вертикали (мир Неба — мир Земли). Но, помимо них, люди создали еще и комплексы менгиров, напоминающие отдельно стоящий комплекс Стоунхендж. И куда бы ни отправился человек в границах круга своего пространства, он везде получал «доступ» к космическим наблюдениям. Это позволяет размышлять о том, что современные реконструкции астрономических возможностей древних пригоризонтных обсерваторий недостаточны. Может быть, древним были известны более тонкие взаимосвязи космического порядка и смены времен года, может быть звезды подсказывали порядок ведения огородного хозяйства и скотоводства. И тогда аллея менгиров превращается в самый настоящий цивилизационный объект, к которому имеет доступ пастух, добытчик руды, рыболов и т. п. Однако ритуальные захоронения под этими камнями и даже знаки трупосожжений показывают, что аллеи не были «прагматическим объектом». Каждый менгир был самостийным вторжением человека в организацию «своего» пространства, когда человек выполнял функции божества. Если созидание Вселенной, согласно песням Авесты, начиналось с водружения гор, то человек лишь повторял эту задачу — сознавая, что это именно обряд, приобщение к космической силе. А значит, всякое получение знания с помощью таких пригоризонтных обсерваторий было знаком вторжения в высшее пространство и требовало благодарных жертв. Так сливались воедино наука и вера, рациональное и иррациональное.