Позволь тебя спасти - [33]

Кто-то помогает Сему, но меня это уже не волнует. Главное, что этот мешок дерьма остался жив. Меня все еще трясет и напряжение не уходит из тела. Я разворачиваюсь и иду к своей машине, чувствуя себя полностью дезориентированным.

Я едва не убил человека!

Слова Бена несутся мне вслед, но я не оборачиваюсь и не останавливаюсь. Дрожащими руками достаю ключи из кармана джинсов, но чья-то рука тут же отнимает их.

— Я поведу, — тихо, но твердо заявляет Клем.

Я не спорю, забираюсь на пассажирское сиденье и, прижимая голову к холодному окну, молчу до самого дома.

***

Как только машина останавливается на подъездной дорожке, я открываю дверь и выхожу. Мне все еще тяжело дышать – и я делаю несколько глубоких вдохов, заведя руки за голову.

На какой-то момент я почти потерял контроль над собой, и меня самого это напугало.

Я слышу, как хлопает водительская дверь сзади, но не оборачиваюсь. Я боюсь посмотреть в глаза Клем и увидеть там разочарование.

Меньше всего на свете я хотел бы разочаровать эту девочку.

— Лукас, надо осмотреть твои руки, — спокойно отзывается Клем, но я слышу, как едва вибрирует ее голос в попытке сдержаться.

— Скажи мне, что у нас все в порядке, — даже не думая о своих разбитых руках, я оборачиваюсь и напряженно смотрю на нее. – Скажи мне, что это не оттолкнет тебя.

Губы Клем дергаются в слабой улыбке, и она отрицательно машет головой.

— Даже не думай об этом.

— Но я напугал тебя?

— Я за тебя испугалась, – Клем выглядит растерянной. – Плевать я хотела, что этот придурок думает обо мне. Я просто не хочу… не хочу, чтобы тебе причинили вред или чтобы ты сам причинил себе вред.

Она кажется такой ранимой, трогательной и смущенной. И я понимаю, почему вышел из себя и едва не убил Сема.

Она причина. Я готов был голыми руками вырвать кадык любому, кто посмеет причинить ей боль.

Я делаю шаг к ней, стирая расстояние между нами и обхватив ее лицо своими поврежденными руками, притягиваю ее к себе. Все мои чувства, кажется, увеличились в стократ, и нет сил удержать их внутри. Мою грудную клетку буквально разрывает от ярких, сбивающих с толку эмоций к этой хрупкой девушке.

С жадностью набрасываюсь на ее рот, сминая ее губы своими. Клем с готовностью отвечает мне, вжимаясь своей фигуркой в меня. От моей вчерашней сдержанности не осталось и следа. Она настолько желанна для меня, что теперь я понимаю – сопротивляться чувствам к Клем было глупо и неэффективно.

Я не знаю, как в ней так гармонично уживается светлая невинность и чувственная сексуальность. Но я буквально теряю способность связно мыслить, когда она только лишь в простой белой майке и коротких джинсовых шортах прижимается ко мне. Я с дрожью провожу своими руками по ее густым золотистым волосам.

Мы перемещаемся в дом, но стоит двери за нами закрыться, как я прижимаю к ней Клем и подхватываю ее, закидывая ее длинные стройные ноги себе на пояс.

Ее пальчики расстегивают кнопки моей клетчатой рубашки, потом я помогаю ей стянуть с себя футболку. Ее руки ложатся на мои плечи, и прикосновение ее кожи к моей заставляет мое тело гореть и вибрировать от желания.

Я с долей отчаянья срываю поцелуи с ее губ и все никак не могу унять эту жажду. Она такая мягкая и сладкая, и я хочу ее более чем что-либо в этой жизни.

Я нуждаюсь в ней.

— Ты такая удивительная, — шепчу я в ее губы, пока мои руки избавляют ее от майки и бюстгальтера.

Клем быстро дышит, прикрывает глаза и облизывает свои слегка припухшие от поцелуев губы.

Ее запах, ее вид, вся она – это как лучший и самый сильный афродизиак для меня.

Последняя моя связная мысль перед тем, как податливое тело Клем принимает меня: «Я люблю ее. Я действительно люблю ее».

Глава одиннадцатая

На следующий день, ранним утром я просыпаюсь от звука подъехавшей к дому машины. Жизнь в армии и дальнейшая работа выработала во мне чуткий сон. Порой малейший шум мог разбудить меня.

Гостей я не ждал, и было не так много людей, которые могли заявиться ко мне спозаранку. Встав с постели, я быстро влезаю в висевшие на кресле джинсы и, подойдя к окну, слегка отодвигаю занавеску.

— Черт! – ругательство невольно вырывается из моего рта, когда я вижу машину Бена и его, идущего к крыльцу.

— Что случилось? – сонно бормочет Клем, с усилием приоткрывая глаза.

Ее густые, отливающие золотом волосы спутались после сна, простыня сползла с оголенной груди, и сейчас она безумно сексуальная, красивая и желанная, но мне совершенно некогда остановиться на этом и насладится моментом, потому что Бен ни в коем случае не должен увидеть здесь Клем.

— Бен.

Я с досадой смотрю на Клем. Имя брата вмиг прогоняет все остатки сонливости, и она подскакивает на постели, в панике распахнув глаза.

— Думаешь, он знает, что я здесь?

Я улавливаю дрожь в голосе Клем, и это заставляет меня поморщиться.

— Не знаю. Надеюсь, что нет, но после того, что произошло вчера, было бы странно, если бы у него не зародились подозрения.

Вчера, выйдя из себя и поддавшись эмоциям, я был неосторожен. Моя реакция и наш последующий совместный отъезд с ней был более чем странным.

Или так только мне казалось, потому что я знал – мне есть что скрывать.