Позор семьи - [16]

Я плотнее прислонилась к двери и услышала:

— Лучшее поощрение — это отсутствие наказания!

Такого откровения даже двери не выдержали — они открылись, и я ввалилась внутрь, взметнув вокруг себя эффектный вихрь из казенных страниц.

— Вероника Шеремет! — громогласно объявил Чира; я перепугалась и сделала шаг назад в предвкушении очередной выволочки. — Новый менеджер по работе с корпоративными клиентами!

В офисе у Чиры все сотрудники равны и называются без затей — «менеджер по рекламе». «Равнее» остальных только «корпоративный менеджер», фактически являющийся заместителем шефа по работе с самыми крупными заказчиками и помощником в урегулировании всяких тонких вопросов с городской администрацией.

Я оцепенела в нелепой позе. ЧТО?

— Как? — ойкнула пухленькая Марина — она работает в агентстве дольше всех считай, три года.

— Почему? — нахмурилась Ленка-большая — у нее двое детей и ни одного мужа.

Остальные претендентки на высокооплачиваемую должность корпоративного менеджера молча метали в меня разящие взгляды горгон и василисков. Напрасно — я с готовностью уступлю эту должность любой желающей! Потому что мне не нужен ни карьерный рост, ни стабильнее жалованье — мне нужен всего лишь отдельный кабинет! А его-то для корпоративного менеджера как раз не предусмотрено!

— Все! По рабочим местам! — рявкнул шеф.

Народ послушно разбрелся, и только я стояла среди россыпи бумажек, усилием воли сдерживая слезы. Звонкая безысходность постепенно заполнялась каплями решимости, и я предприняла последнюю, отчаянную попытку изменить ситуацию так, чтобы сохранить отдельную территорию менеджера месяца за собой:

— Игорь Викторович, — это полное имя Чигарского, но в быту им пользуются крайне редко, — я хочу остаться менеджером! У меня сейчас комиссионные больше, чем такая стабильная зарплата!

Шеф скользнул по мне незнакомым шершавым взглядом и вздохнул:

— Тяжелая наследственность? Ладно… — Он впал в задумчивость, погрустнел и после суровой внутренней борьбы процедил: — Я тебе дам комиссионные. Если пристроишь ситилайты!

Для меня остается загадкой, кто и зачем убедил шефа в необходимости обзавестись ситилайтами, но теперь ситилайты — стеклянные коробки с подсветкой, похожие на гигантские, поставленные на ребро сигаретные пачки, — торчат по всему городу, но спросом у консервативных местных рекламодателей не пользуются.

Разве что похвалить их заезжим представителям глобальных корпораций? Вариант!

— Пять процентов!

— Ника?! Я себе столько не плачу!

— Я должна посоветоваться с папой про новую должность. Спрошу, на какую сумму справедливо штрафовать сотрудника за порчу старого китайского телефона…

Чигарский от возмущения даже подпрыгнул в кресле:

— Три процента — но только с ситилайтов! Это все!

Барышни в рабочем зале сгрудились у временно бесхозного компьютера Ирины, оценивали снимки жениха и, перебивая друг друга, обсуждали горячую новость:

— Смотри, он лысый!

— Он ее продаст в публичный дом!

— Да какой публичный дом купит эту старую вешалку?

— Зато она здоровая как лошадь!

— Здоровая? Значит, ее продадут на органы для имплантации! Вырежут почки…

— Ой, а он росточку мелкого — точно ей до почки!

— Какой он мерзкий, на жабу похож!

— Ну, милая, хочешь жить как принцесса — учись целовать лягушек!

— А он что, сильно богатый?

— Ирка сказала — состоятельный. У него даже яхта есть!

— Неважно, сколько у мужчины денег, — важно, сколько он готов на тебя потратить…

— В каком смысле?

— Как тебе объяснить? Ну, например, у отца Шеремет тоже есть яхта — а Ника эту яхту только в интернете видела!

Никогда я папину яхту не видела — ни в интернете, нив кошмарном сне: у меня морская болезнь!

— По-моему, Шеремет в секонде одевается…

— Чем люди богаче, тем они жаднее!

— Я бы такую сумку выбросила бы в мусорник!

Выбросить? Да это модель 1968 года! Уникальный экземпляр! В мире их осталось меньше, чем русских олигархов! Сама Йоко Оно носила точно такую — есть фотография! Эта сумка помнит дни славы Вудстока, и всех ваших сложенных вместе комиссионных не хватит, чтобы за нее заплатить!

Я всерьез разозлилась, влетела, включая голос на полную мощность, и заорала:

— Освободите мое рабочее место!!!

Гордо опустилась в высокое вертящееся кресло, переложила папки с одного угла стола на другой, водрузив на почетное место драгоценную сумку. И деловито уставилась в дисплей. Надо бы Вику написать, пока меня не нагрузили новой работой. Только о чем?

О том, что работодатель игнорирует мои пожелания по организации труда?

Нет, ни в коем случае! Будет похоже на профсоюзный конфликт, а мне нужно писать очень лично и исключительно в позитивном ключе. Что же делать?

Сообщить, что меня повысили за успешную раздачу взяток должностным лицам?

Тоже не покатит — Вик живет в политкорректном мире. Это не значит, что там взяток не берут. Естественно, и дают, и берут — просто не обсуждают…

Тяжело генерировать свежие идеи, когда тебя буравят пятнадцать ненавидящих взглядов!

Безрадостный понедельник. 15:15 Еще не вечер!

Я придала лицу суровое выражение и стала изучать сохранившееся в компьютере наследие предшественницы. Ирина Николаевна была организованной дамой — я быстренько разобралась, где хранятся данные о клиентах, счета, договора, планы экспонирования, и добралась до папки с таинственным названием «Uebki». Кликнула и просто задохнулась от восторга — в папке находился полный архив переписки с иностранными женихами.