Познать себя в бою - [40]

– Что вы расшумелись? – оборвал нас Копылов.– Без БС самолеты будут легче. С «мессерами» удобнее будет вести бой. На штурмовку вы же летаете с бомбами.

– А стрелять по самолетам чем будем? Мы же не авиаспортом занимаемся! – наседали летчики.

– Стрелять будете из основного пулемета БС и из «шкасов».

– Вы же знаете, «шкасы» дают короткую очередь. А разве собьешь «юнкерса» из одного БС?

– Товарищи, мы выполнили приказ командования. Наши БС пойдут на вооружение новых самолетов. Для них промышленность не успевает изготовлять пулеметы. Ясно?

Все сразу разошлись. Жаль, что оружия не хватает. Это снижает боевую эффективность, влияет и на настроение. Но мы понимали, что лишь крайние обстоятельства заставили пойти на эту меру. Значит, летчикам следует предпринять все, чтобы маневренностью, дерзостью восполнить недостаток вооружения.

В последнее время из-за большого количества заданий и нехватки самолетов на разведку летали одиночно. Это не просто. Вот таким был и этот вылет. Пройдя с севера вдоль Днестра, я сбросил бомбы по скоплению автомашин в районе Бендер и взял курс вдоль реки в обратную сторону. Недалеко от Дубоссар увидел выше почти на две тысячи метров Ю-88. Дальний разведчик противника, набирая высоту, направлялся в глубь нашей территории.

Надо сказать, что в этом полете я чувствовал себя неважно. Настроение паршивое. Думаю, что тогда сказалось снятие с самолетов пулеметов БС. Неглубоко оценив обстановку, я необдуманно развернулся на «юнкерса» и пошел с набором высоты. Экипаж «юнкерса», видимо, заметил меня и стал со снижением удирать на запад. Только тут я понял свою ошибку. Мне надо было после обнаружения «юнкерса» развернуться на восток и, набирая высоту, как бы заманивать его на нашу территорию. Там я мог с ним разделаться. А сейчас получилось все наоборот. Он меня заманил на оккупированную врагом территорию. Да!.. Плохое настроение приводит в полете и к плохим решениям. Нужна собранность, ясность мысли.

Положение исправить уже было нельзя. Надо действовать, и действовать решительно. Собрал, как говорят, всю волю в кулак.

Догоняю «юнкерса», пристраиваюсь к нему в хвост. Прицеливаюсь и первой очередью поражаю верхнего стрелка. Затем переношу огонь на моторы и на крыльевые бензобаки. Из моторов валит черный дым. Но «юнкере» не горит и не падает. Недалеко Бельцы и оттуда, вероятно, уже взлетели «мессеры», на помощь разведчику. А у меня оружие не в порядке, а главное – горючего мало. Встреча с истребителями врага к хорошему не приведет. Что делать? Еще раз трезво взвешиваю обстановку. «Юнкере» подбит, но на большее рассчитывать нельзя. Делаю разворот и иду на Котовск.

А на аэродроме обстановка усложнилась: его закрыло радиационным туманом, который образовался после восхода солнца. Ракеты, появляясь сверху белой пелены, указывают точку приземления. Значит, услышали, ждут меня. Курс взлета и посадки – в памяти. Беру направление и полого на моторе снижаюсь. Вхожу в туман. Высота десять метров, а земля не проглядывается. Ухожу на второй круг. Снова захожу на посадку. Снижаюсь до предела. Понимаю, что нахожусь в нескольких метрах от земли. А я ее не вижу. Вновь перехожу в набор.

Дальше рисковать нельзя. Было бы глупо врезаться в землю и разбиться. Пока еще не кончилось горючее, надо идти в Маяки. Они открыты. Вскоре сажусь на опустевший аэродром, заруливаю и маскирую кукурузой свой самолет. Придется здесь ждать, пока солнце прогреет утренний воздух и туман рассеется.

Вдруг замечаю, что на аэродроме я не один. Над кукурузой появляется голова человека. За мной наблюдают. Кто это может быть?.. Враг или свой?.. Он все ближе подбирается ко мне по кукурузе. Заряжаю пистолет и иду навстречу. Окликнул его. Показалась голова в пилотке.

– Иди сюда! Не бойся! – потребовал я.

Ко мне вышел солдат с винтовкой.

– Что ты здесь делаешь? Отстал от части?

– Никак нет! Оставлен снять проводную связь. Кругом аэродрома провода протянуты и оставлять противнику их нельзя.

– А что подкрадывался ко мне?

– Думал, что сел немецкий самолет. Вот и решил разделаться с ним.

– Вот ты какой герой! Молодец!

– А что трусить? Это ведь наша земля.

– Правильно! Мы должны чувствовать себя хозяевами страны в любой обстановке и защищать ее. Что ж, выполняй свою задачу.

А вскоре я был уже в Котовске. На стоянке, положив полетную карту на крыло рядом с парашютом, решил обдумать свой доклад, уточнял все, что видел в разведке. Севернее аэродрома послышался нарастающий гул самолетов. Увидел вдали четверку бомбардировщиков Ю-88. Надевая парашют, крикнул технику:

– Чувашкин! Быстро запускать мотор!

Но тут впереди самолета остановился бензовоз. «Зажгут его и самолет сгорит», – подумал я и приказал шоферу отъехать в сторону. Водитель вскочил в кабину и на полной скорости рванул по кукурузе к лесу. Только он отъехал, как вслед ему перед самолетом остановилась полуторка с бомбами.

– Уезжайте, бомберы! – крикнул я.

Шофер, увидев вражеские бомбардировщики, выхватил ключ зажигания из приборной доски и помчался к лесу.

Все!.. Взлететь нельзя. Бросил парашют под крыло «мига» и схватил лежащий в чехле карабин. Бомбардировщики, выстраиваясь в цепочку, заходили вдоль стоянок. К счастью, все самолеты в это время находились на выполнении боевых заданий. Лишь мой незамаскированный «миг» и стоящий в конце летного поля неисправный И-16 могли стать целями. Пристраиваюсь для стрельбы с упора на хвостовой части фюзеляжа «мига». Слышу крик Чувашкина: