Пожнешь бурю - [86]

– Довольно я сносил ваши выходки, маленькая дрянь, – выдохнул он, потеряв контроль над собой. – Вы, стало быть, утверждаете, что мне никакими силами от вас не отделаться? Что ж, тогда я просто переменю свои планы и позабочусь, чтобы остаток жизни вы провели в таких же муках, какие терплю я.

– Что вы хотите сказать? – прошептала Мереуин. Голова у нее закружилась, и, когда Иен отпустил ее, девушка упала на его мощную грудь, обливаясь слезами от страха и боли.

– Увидите, – мрачно пообещал он. – Терпение мое на исходе.

Поглощенные друг другом, они не заметили двух всадников, выехавших из-за поворота аллеи. Их внимание привлекла лошадь Мереуин, которая, оставшись без всадницы, свернула на травянистую дорожку и в нерешительности, остановилась. Под копытами лошади валялась измятая шляпа Мереуин, сама она сидела на жеребце лорда Монтегю, прижавшись лицом к мускулистой груди, а руки маркиза сжимали ее плечи.

Одним из этих всадников была леди Элизабет Камерфорд, которая приняла гневный блеск серых глаз маркиза за выражение страсти, и сердце у нее оборвалось. Неужели Иен до такой степени утратил контроль над собой, что не стесняется обнимать эту девчонку даже в парке, рискуя быть увиденным!

Элизабет не могла этого вынести и, пришпорив коня, рванулась вперед, оставив спутника далеко позади.

– Эй, Иен, тебе не кажется, что это уж слишком? Хочешь стать всеобщим посмешищем?

Мысленно чертыхнувшись, лорд Монтегю поднял голову и встретился с пылающим ревностью взглядом Элизабет.

– Моя дорогая Элизабет, с каких это пор тебя так волнуют светские приличия?

Взгляд Иена скользнул мимо нее и уперся в скромно, одетого джентльмена, остановившего коня под развесистым ореховым деревом. Маркиз продолжал обнимать худенькие плечи Мереуин, крепко прижимая ее к себе, чтобы Элизабет не заметила слез. Мереуин не сопротивлялась. Услышав визгливый женский голос, она содрогнулась всем телом и, замерла в неподвижности.

Светло-зеленые глаза леди Камерфорд сузились, она тяжело дышала, как после бешеной скачки.

– Если ты говоришь о моем спутнике, – сделав над собой усилие, проговорила Элизабет, – то мы совершаем утреннюю прогулку. Даже тебе, Иен, придется признать это занятие вполне респектабельным.

Мереуин услышала короткий смешок.

– Ладно, Элизабет, мне отлично известно, что вы не удержались и заодно совершили прогулку в постель.

– Ревнуешь? – кокетливо бросила она, с надеждой подавшись вперед, а в светло-зеленых глазах читались одновременно и ненависть, и страстное желание.

– Дорогая моя Элизабет, – отрезал лорд Монтегю, – моей ревности ты давным-давно не достойна.

– А эта девка, по-твоему, достойна? – вспыхнула леди Камерфорд, чувствуя, что вот-вот закричит.

– Возможно, – с улыбкой подтвердил Иен, касаясь губами золотых завитков, и получил в ответ полный ненависти взгляд, – Я просто не выношу, когда Мереуин долго нет рядом со мной. Даже такой близости, как сейчас, мне совсем недостаточно.

Ожидавший леди Камерфорд джентльмен начал проявлять явные признаки нетерпения и наконец прокричал:

– Вы готовы ехать, Элизабет?

– Сейчас, дорогой, – ответила она, одаривая его слабой улыбкой, – Поезжайте вперед.

Он покорно кивнул, развернул лошадь и исчез за поворотом аллеи.

– Думаете, золотую рыбку поймали, дорогая мисс Макэйлис? – уже не сдерживаясь, прокричала Элизабет. – А это всего-навсего негодяй и мошенник!

Мереуин подняла голову, глаза ее были сухими, на мягких губах играла улыбка.

– Думаю, это действительно золотая рыбка, леди Камерфорд. Очень жаль, что она сорвалась с вашего крючка, прежде чем вы успели выкинуть ее на берег.

Элизабет издала сдавленный стон и так натянула поводья, что подняла лошадь на дыбы. Последовал удар хлыста, и обезумевшее животное сорвалось в бешеный галоп, едва не сбросив всадницу. Иен громко расхохотался, глядя ей вслед и не выпуская Мереуин из своих объятий. Девушка уперлась руками ему в грудь, пытаясь высвободиться.

– Пустите, или я вам глаза выцарапаю, – пригрозила она.

Лорд Монтегю так резко разжал руки, что она не удержалась и, соскользнув со спины лошади шлепнулась на землю в опасной близости от подкованных копыт. Иен мгновенно оказался рядом, поднял ее и прижал к себе, озабоченно всматриваясь в испуганное лицо.

– Ушиблись? – спросил он сдавленным голосом. Мереуин оттолкнула его и принялась отряхивать платье яростными ударами затянутой в перчатку руки, закусив губы, чтобы сдержать слезы. Не произнеся ни единого слова, подошла к лошади, схватила повод, взлетела в седло и помчалась в том направлении, откуда они приехали.

Маркиз вскоре догнал ее.

– Простите меня, Мереуин, – искренне извинился он, – я не ожидал, что вы упадете.

Она молчала, даже головы не повернув, и он поджал губы, рассерженный и огорченный.

Подъехав к конюшням, Мереуин спешилась и бросила поводья Нику, который вышел навстречу, ожидая услышать похвалу объезженной им лошади. Но радостная улыбка слетела с лица конюха, когда девушка молча повернулась к нему и подъехавшему лорду Монтегю спиной и скрылась за пышно цветущими розовыми кустами. Ник бросил вопросительный взгляд на маркиза, но, увидев мрачное выражение его лица, молча принял поводья и повел обеих лошадей в конюшню, боясь даже, оглянуться. Да, решил он, нелегкой будет семейная жизнь, раз они еще до свадьбы кидаются друг на друга.